Карты для игры и гадания имеют давнюю историю, насчитывающую много столетий. Одной из ключевых причин их необычайной популярности в различных обществах было то, что карточные символы и масти, аналогично шахматам, отражали социальную иерархию. В отличие от шахмат, где победа зависела исключительно от интеллектуальных способностей игрока и была полностью прозрачной, в игре в карты вмешивались факторы судьбы и случая, что делало её более зависимой от непредсказуемого воздействия судьбы.

История игральных карт насчитывает свои корни в средневековом Китае. Сначала они распространились в Индию и Персию, а затем пришли в Европу через Испанию, вероятно, благодаря арабским торговцам. С течением времени карты попали в другие европейские страны, такие как Италия, Германия и Франция, через торговцев и культурный обмен.

Первое письменное упоминание о картах относится к 1387 году, когда король Кастилии Жан издал указ о запрещении этой игры. На протяжении нескольких веков запреты на карты были документальными свидетельствами их популярности. В XV—XVI веках монархи и церковные власти не только запрещали игру в карты различным классам общества, но и контролировали даже наблюдение за этой игрой другими. Однако, несмотря на жесткие наказания, запреты были неэффективными.

Сам термин "карты" произошел от латинского слова "char-ta" (бумага). Изначально карты изготавливались вручную из пергамента или толстой бумаги, с особым вниманием к художественной отделке. Их роспись часто выполняли те же художники, которые украшали рукописи. Эти работы были очень ценными, и за изготовление одной колоды карт могли заплатить огромные суммы. Многие известные художники эпохи Возрождения, такие как Антонио Чиконьяра и Андреа Мантеньи, создавали изображения для карт.

Появление гравюры на дереве в первой половине XV века ускорило замену ручной работы по изготовлению карт на печатные. Благодаря значительному снижению стоимости, печатные карты быстро распространились по всей Европе. Испанцы особенно любили играть в карты. Путешественник-иезуит П. Юстус, посетивший Испанию в XVI веке, отмечал, что можно было преодолеть десятки километров и не найти ни хлеба, ни вина, ни прочих необходимых товаров, но в любой деревне всегда можно было приобрести колоду карт.

К XVI веку на картодельных мануфактурах было введено разделение труда, что способствовало ускорению производства. В одних цехах создавались изображения на деревянных досках, в других - раскрашивались напечатанные листы по шаблону, а в третьих - разрезались листы на отдельные карты.

Хотя карты имели общий формат, в каждой стране у них были свои особенности. Разнообразие игр также увеличивалось. Например, игра Найб, возникшая в XIV веке в Испании, послужила основой для игры в тарок в Италии. Тарок стал широко популярен с XV века. В Италии существовали три разновидности тарока: венецианский (с 78 картами, самый ранний и популярный в Европе), болонский (с 62 картами) и флорентийский (с 92 картами). Все три варианта представляли собой одну игру с различным количеством козырей. На козырных картах были изображены фигуры с названиями, такими как "шут", "фокусник", "папесса", "императрица", "император", "папа", "влюбленные", "повозка", "юстиция", "монах" и др. Обычные карты были разделены на 4 масти, которые символизировали основные классы общества: чаши (духовенство), шпаги (военные), монеты (коммерсанты) и дубинки (сельские жители). В каждой масти были фигурные карты с королями, дамами, кавалерами и валетами.

Первыми известными игральными картами во Франции стали так называемые «карты короля Карла VI» (1368—1422), представлявшие собой вариант венецианского тарока. В XIV веке появились французские масти — черви, бубны, трефы и пики, которые сохранились и поныне. Каждая масть несла в себе определенные символы: черви символизировали храброе сердце воина, пики и бубны — оружие и провиант, а трефы — фураж, важный атрибут армейской жизни. Структура карт отражала сословный состав общества: короли, королевы и валеты представляли знать, черви — духовенство, пики — военные, бубны — буржуазия и коммерсанты, а трефы — крестьяне.

Многие названия карт пришли из кельтского языка. Например, «дама» (от кельтского слова «Dom») означала «достойную персону», а происхождение слова «валет» связано с особой категорией слуг, носивших за господином оружие и щит. «Туз» происходит от значения «первый» или «начало». Карточные игры отражали схватки и соперничество, что подчеркивалось схожестью между глаголами «биться» и «играть» во многих языках. Военная тематика преобладала в картах.

С течением времени карты менялись, отражая различные аспекты жизни, события времени и смену художественных стилей. Франция стала пионером в создании карт на политические темы. В конце XVI века появились карты, на которых сатирически изображался безвольный король Генрих III, который держал веер, а дама — скипетр, что стало своеобразной комментарией к политической обстановке того времени.

Революция 1793 года породила новый стиль в мире карт. Традиционные масти были отменены, и известный художник Пино внёс изменения, заменив королей на мудрецов, а дам изобразив в образе римских богинь, символизирующих времена года. Валеты были представлены в облике обычных работников — сборщика урожая, торговца, дровосека и садовника. Во время Великой французской революции появились карты с революционными лозунгами, новым календарем, системой мер и весов, а также обновленным географическим делением Франции. В этот период появились и контрреволюционные карты с пародийными и сатирическими изображениями событий и их участников.

Эпоха империи во Франции отметилась выпуском колоды, созданной по рисункам художника Давида. На этих картинках были изображены персонажи с указанием их имен: король червей представлял собой Карла Великого, король пик был библейским царем Давидом, король треф — Александром Македонским, а король бубен — Цезарем. Наполеона в его образе легко было узнать, он был изображен с лавровым венком, мечом и свитком в руках.

С постепенным угасанием революционных страстей карты постепенно вернулись к традиционному облику. В 1813 году появились официальные имперские карты с привычными мастями и обозначениями, которые затем неоднократно переиздавались, сохраняя и модернизируя идею прославления имперской власти. В 1858 году крупнейшая французская карточная фабрика "Дом Гримо" выпустила карты, посвящённые Наполеону III, с изображениями парных парадных портретов европейских монархов: черви представляли Англию (королева Виктория и принц Альберт), бубны — Австрию (Франц-Иосиф и Елизавета), трефи — Францию (Наполеон III и Евгения), а пики — Россию (Александр II и Мария Александровна).

На картах также раскрывался особый жанр графического искусства, направленный на образовательные цели. Еще в XVII веке во Франции были созданы карты, предназначенные для молодого Людовика XIV, которые знакомили с историей французских королей, географией страны и ключевыми историческими и литературными фигурами. Также широкое распространение получили карты "Народы мира и их обычаи", издававшиеся с начала XIX века, где были изображены люди в национальных костюмах с краткими историческими справками о каждой стране.

Жанр сатирических и юмористических карт, зародившийся во Франции в конце XVIII века, успешно развивался и в следующем столетии. Колода "Игра газет", выпущенная в 1819 году, являлась своеобразной пародией на конкуренцию между парижскими газетами и их главными издателями.

В 1830-х годах полковник Атален, близкий к двору императора Луи-Филиппа, придумал оригинальный ход. Он убрал обозначение масти с обычного места на картах и стал вписывать его в рисунок, соответствующий изображаемой масти, будь то на головном уборе, части тела или даже на насекомом. Эти карты произвели огромное впечатление и были успешно выпущены не только во Франции, но и в других странах, следуя ее примеру. В Англии было выпущено множество карт на сатирические темы, что придало этому жанру особый яркий характер.

Германия играла важную роль в производстве карт в Европе. Ульм, ставший основным центром производства еще в средние века, отправлял карты в другие страны тюками для обмена на разные товары. Немецкие карты имели свои особенности, отличавшиеся от французских. Масти здесь были черви (сердца), бубны, листья и желуди, оформленные в стиле готических орнаментов, что сохранялось до наших дней. В средневековых немецких колодах помимо королей и дам обязательно присутствовали два валета.

В Германии были популярны образовательные и нравоучительные карты, нередко являющиеся настоящими произведениями искусства. К примеру, колода из 52 карт второй половины XVII века из Государственного Исторического музея с изображениями представителей различных социальных групп — аристократов, буржуа, служанок и прочих. В XV—XVI веках начали появляться и сатирические, юмористические и философские карты. В последующем столетии появились гастрономические карты, где масти представлены различными продуктами: трефы — рыбой, черви — мясом, бубны — дичью, а пики — готовыми блюдами. Король червей мог быть изображен с огромным бифштексом, король бубен — разделывающим индейку, король треф — поглощающим селедку, а король пик — наслаждавшимся паштетом из дичи.

В первой трети XIX века появились знакомые нам карты, разделенные на две половины, где одинаковые полуфигуры находятся напротив друг друга. Первый такой тарок с изображениями зверей и птиц был изготовлен карточным мастером И.М. Бакофеном из Мюнхена.

Игральные карты, которые широко распространялись по всей Европе, стали мощным инструментом просвещения и пропаганды. Их сюжеты и рисунки часто отражали актуальные события политической и культурной жизни. Такие карты включали в себя, например, изображения из Наполеоновских войн, выпущенные в Лейпциге в 1815 году, а также карты, созданные И. Фетшером в Мюнхене в честь запуска воздушного шара. Они передавали множество сведений о важных политических событиях, знаменитых личностях истории и современности, а также знакомили с различными странами, модными тенденциями, театральными постановками и иллюстрировали популярные литературные произведения. Будучи бесценным источником для изучения истории мировой культуры, эти карты также являлись великолепными образцами графического искусства разных эпох.

История карт в России насчитывает уже более четырех столетий. Одно из самых ранних упоминаний о картах встречается в списке "грехов" рязанского епископа Кассияна, относящемся к XVI веку. В "Уложении" 1649 года, кодексе законов царя Алексея Михайловича, карточная игра была приравнена к серьезным преступлениям и подвергалась строгому наказанию, включая смертную казнь. Тем не менее, о карточных колодах часто упоминается в описаниях имущества царского двора XVII века, что свидетельствует о том, что эта забава была популярна даже в королевских кругах. Согласно свидетельству И.Е. Забелина, в 1635 году для царской семьи были приобретены молотковые карты (так называемые карты первого разбора, изготовленные из первых гравированных оттисков). К тому же, в то же время иконописцу Никифору Бовыкину из Оружейной палаты было поручено создать игровую карту "по золоту цветными красками в хоромы царевичу".

В Россию карты попали из Германии и Польши, что отразилось в двойных названиях мастей: пики (французский вариант) и вини (немецкий вариант), трефы (французский вариант) и желуди (немецкий вариант).

В 1761 году карточные игры были разделены на коммерческие (разрешенные) и азартные (запрещенные). В коммерческих играх большое значение придавалось мастерству игрока, его способности запоминать карты и анализировать игровые ситуации. В азартных играх, таких как "фаро" ("фараон"), "квинтич" и "штосе", выигрыш полностью зависел от удачи. Однако, как отмечал Д. Зоркин в своей книге "О плутнях карточной игры" в 1860 году, "всякая игра становится азартной, когда игроки вовлечены в азарт!". Несмотря на постоянные запреты на азартные игры, как и на коммерческие игры, если на кону стояли крупные суммы денег или ценности, играть все равно продолжали.

Основная поставка игральных колод в Россию осуществлялась из-за границы, тогда как внутри страны карты изготавливались частными лицами. Под Екатериной II, в 1765 году, был введен специальный налог на торговлю картами, доход от которого направлялся на поддержку Воспитательных домов в Петербурге и Москве. Пошлина на ввозные карты составляла в два раза больше, чем на отечественные. Это состояние продолжалось до 1798 года, когда была создана Александровская мануфактура под Петербургом. В 1817 году указом Александра I ей было предоставлено монопольное право на производство карт. Каждая колода имела штамп с изображением пеликана, который кормил птенцов своим мясом, и надписью на латыни или русском языке: "Себя не жалея питает птенцов".

В течение долгого времени русские карты не проявляли яркой оригинальности, повторяя европейские образцы. Однако во второй половине XIX века Александровская мануфактура начала выпускать карты по рисункам академика исторической живописи А.И. Шарлеманя (1826—1901). Это стало значительным событием не только в производстве русских игральных карт: фабрика принимала участие в нескольких международных выставках, а в 1893 году в Чикаго была удостоена бронзовой медали и почетного диплома. Эти карты остаются самыми популярными русскими колодами и выпускаются в различных вариантах — от элитных до более доступных, от карт с изысканным оформлением до более простых.

На рубеже XIX—XX веков художники И.О. Микешин и И.Я. Билибин создали эскизы для игральных карт, внедрив в этот вид графического искусства новые образы, вдохновленные народными сказками, а также стилистику русского модерна. В 1911 году в Петербурге были выпущены карты под названием "Русский стиль". Эскизы для них, созданные на немецкой фабрике Дондорфа, изображали последний придворный бал в русском стиле, состоявшийся зимой 1903 года. Величественные костюмы всей русской аристократии, включая императорскую пару, были изображены на этих картах в стиле, восходящем к царским и княжеским одеяниям XVII века. Колода карт этого типа, обрамленная золотом, была украшена изысканно вышитыми рубашками.

В 1917 году Александровская мануфактура прекратила свою деятельность, но через шесть лет она возобновила производство и до сих пор выпускает карты, используя "Русский стиль" и другие предреволюционные образцы. В 1934 году была выпущена первая советская колода, созданная по эскизам С.Д. Левашова, известная как "антирелигиозные" карты, являющиеся ярким примером пропаганды того времени. В последующие годы в производство карт привлекали различных художников, их разнообразные темы и стили сегодня все больше привлекают внимание коллекционеров.

Следует отметить, что русские карты не только являются образцами графического искусства и отражением русского быта прошлых веков. С одной стороны, умение играть в карты, рядом с знанием французского языка, танцев и верховой езды, считалось признаком светского образования.

Как отмечал П.В. Вяземский, игральные карты были неотъемлемой частью жизни в России в XVIII—XIX веках и во многом отражали философию того времени. Эту идею наиболее точно выразил персонаж из "Маскарада" М.Ю. Лермонтова, Казарин:

"Что ни толкуй Вольтер или Декарт —
Мир для меня колода карт.
Жизнь — банк; рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю."

Идея А.С. Пушкина о том, что "страсть к игре есть самая сильная из страстей", подтверждается и русской литературой, и именами игроков XVIII—XIX веков, которые не только были известными, но и вошли в историю русской культуры.

Жизни знаменитых игроков часто были полны захватывающих авантюр и историй. Среди них был баснописец И.А. Крылов, который придавал игре много лет, видя в ней возможность заработка и независимости. Многие великие литераторы, такие как Пушкин, Некрасов, Достоевский, писали о мирах, созданных за игральным столом. Жизнь композитора А.А. Алябьева превратилась в настоящий авантюрный роман после ссоры за карточным столом, в результате чего он был заподозрен в убийстве и провел долгие годы в ссылке.

Частые переменные в жизни карточных игроков, от роскоши к нищете и обратно, были обычным явлением. Так, жизнь П.В. Нащокина, который посвятил себя игре после отставки, была часто изменчива, но крупные выигрыши резко изменяли его статус и образ жизни. Страсть к игре в любой ее форме, воспринимаемая как основной смысл жизни, была характерной чертой жизни Нащокина и других знаменитых игроков того времени.

Федор Иванович Толстой, известный как "Американец", представлял собой яркий пример преступного, но в то же время обаятельного человека, согласно описанию его знаменитого племянника Льва Николаевича Толстого. Он был известен как бретер и игрок, который часто прибегал к обману за игровым столом, но при этом был честен и открыт в повседневной жизни, часто избегая игр с друзьями, чтобы не подвергаться соблазну исправить удачу за счет мошенничества. Помимо этого, он был известен как отчаянный дуэлянт, который, несмотря на свое разжалование, проявил мужество в битве 1812 года и вернул себе звание офицера. Прозвище "Американец" он получил после своего скандального поведения во время путешествия в Японию в 1803 году.

Его образ искренне интересовал молодежь дворянства, видя в нем проявление романтического стремления к выделению и возвышению над обычными нормами, что отражало дух времени, пропагандировавший идеи дендизма и индивидуального выделения в обществе. К тому же, его атрибуты в виде элегантного стиля одежды, нестандартного поведения и даже навыков шулерства помогали ему привлекать внимание и вызывать обсуждения. Весь этот комплекс черт, несмотря на противоречия, делал его своеобразным "героем своего времени".

В эпоху Александра I карточная игра была ассоциирована с вольнодумством, что только увеличивало ее привлекательность в глазах "золотой молодежи". Она стала символом романтического протеста против скучной и жесткой реальности. Карты были похожи на маскарад, где участники могли выражать себя необычными поступками и словами. Эта игра раскрепощала страсти и демонстрировала истинные эмоции, в то время как выполнение карточного долга становилось делом чести и достоинства, поскольку кредитор, действуя вне закона, выставлял себя на моральное суждение общества.

Однако со временем карточная игра потеряла свой ранее присущий характер вольнодумства. При Николае I она снова стала обычным занятием при дворе и не исчезла из русской повседневности. Ее популярность только возрастала. Автор брошюры "О карточной забаве", выпущенной в 1914 году, отмечал, что "азартные игры, и особенно игра в карты, вытеснили почти все невинные развлечения. Карточной игрой сегодня увлекаются как стар и молод, богатые и бедные, высокопоставленные чиновники и обычные рабочие". В начале XX века процветание игорного бизнеса привело к появлению множества клубов, где основным развлечением стала игра в карты. Однако карточным играм уже никогда не суждено было играть такую роль, как в конце XVIII и первой половине XIX века, когда, как отмечал Юрий Лотман, они являлись "своеобразной моделью" русской жизни.

Гадательные карты

Мистика всегда окружала карточную игру. Результаты серьезных игр, будь то победа или поражение, часто воспринимались как знаки судьбы.

Федор Толстой, известный игрок, авантюрист и боец 1812 года, известный как Толстой-Американец, сражался в одиннадцати дуэлях. Потеряв одиннадцать детей, он отмечал каждую из своих личных утрат в поминальной книге одним коротким словом - "квит". Граф, ставший впоследствии очень религиозным, провел оставшиеся годы жизни в постоянных молитвах.

Карточные гадания окутаны еще большей тайной. Среди людей начали использовать таро еще в Средневековье для предсказания будущего. Каждой карте в колоде, а также их сочетаниям, придавался особый смысл. Одна из карт выбиралась в качестве оракула судьбы, а разные масти символизировали разные аспекты жизни: черви — любовь, бубны — богатство, пики — ненависть, трефы — успех. Изображения на картах, такие как фокусник, император, дьявол, звезда и другие, трактовались как символы различных событий и состояний.

К середине XVIII века во Франции начал распространяться тренд на карточные гадания, который достиг своего пика в период революционных потрясений. В это время тысячи людей были озадачены неопределенностью своего будущего. В 1770 году на передний план вышло имя Аллиэтта (и его анаграмма Этелла), которое вскоре стало синонимом карточных гаданий. За этим именем стоял молодой и предприимчивый парижский парикмахер, который успешно применил игральные карты для предсказания будущего, придавая определенные значения множеству комбинаций.

Совершенно новые карты, созданные специально для гадания, связаны с именем мадемуазель Ленорман. Она была умной и хорошо образованной молодой дамой, частым гостем светских салонов и поэтессой, которая в начале XIX века приобрела легендарное признание в качестве гадалки. Многие известные личности не только во Франции, но и по всей Европе обращались к ней за советом. Ленорман предсказала Наполеону его гибель на острове Святой Елены, предсказала судьбы императрицы Жозефины, Дантона, Талейрана; а от российского царя Александра за свои предсказания она получила перстень с огромным бриллиантом.

В России гадательные карты также появились в XVIII веке. Обычно они представляли собой черно-белые или раскрашенные гравюры с надписями. Существовали также карты, сделанные вручную, с написанными на них предсказаниями, которые полностью зависели от таланта и образованности их авторов. Например, на одной из самодельных колод под изображением короля могли быть написаны следующие строки: "Король винный. 1. Ваша судьба связана с тем, о ком вы думаете. 2. Вы испытывали счастье, как цветущая лоза. 3. Вас ожидает новая любовь".

Популярность карточных гаданий среди «золотой молодежи» в эпоху Пушкина была несомненной. Александра Филипповна Кирхгоф, известная как «Александр Македонский» из-за своего имени, стала в России такой же известной, как мадемуазель Ленорман во Франции. Эта гадалка, прославившаяся своими предсказаниями, предрекла А.С.Пушкину гибель в 37 лет от «белой лошади или белого человека». По словам его друзей, поэт был страстным поклонником предсказаний и верил, что «ведьма не может ошибиться». Дуэлянты обязательно посещали гадалку Кирхгоф перед поединком. После смерти Пушкина М.Ю.Лермонтов услышал от нее дату своей смертельной дуэли, которая оказалась поразительно точной.

Однако иногда вера в предсказания принимала комические формы. Известный помещик, описанный М.И.Пыляевым в 1830-х годах, был известен тем, что всегда засыпал, где бы ни находился. Это объяснялось тем, что в молодости он посетил Ленорман в Париже, и та, пошутив, предсказала ему смерть в его собственной постели. Вернувшись домой, он избавился от всей постельной утвари, но теперь его не покидало чувство дремоты, и он постоянно засыпал вне зависимости от обстоятельств. Предсказание Ленорман сбылось после долгих лет мучительной борьбы.

Однако, подобно карточным играм, гадания могли служить просто развлечением или выражением сентиментальных настроений. Воспоминая о прошлом, Е. И. Сабанеева писала о своей сестре Сашеньке, которая страстно увлекалась гаданиями, сновидениями и предчувствиями. Ее слабое здоровье и заботливое окружение способствовали этому увлечению, которое было ее способом укоротить время.

Во второй половине XIX века в России появилось множество разновидностей гадательных карт. Это включало в себя переиздания карт Ленорман, карты по системе профессора Сведенборга, колоды с изображениями небесных созвездий, а также карты с различными сюжетами, сопровождаемые пословицами и поговорками, которые толковались как предсказания будущего.

И даже в наше неспокойное время переизданные колоды с картами таро или Ленорман снова становятся популярными, разложенными на столах при свете электрических ламп или мерцающих свечей. Для кого-то это просто развлечение, а для кого-то — нечто более значимое.