Александра Николаевича Орлова (1922–2001) на протяжении всей жизни воспринимали как формалиста. В 1960–1980-е годы этот термин носил негативный оттенок, однако в период перестройки и расцвета творческого плюрализма он приобрел положительное значение. Орлова начали ценить как «авангардиста с опытом». Сам же художник всегда считал себя убежденным реалистом. Это сочетание противоположностей — реализма и формализма — стало ключом к загадке его личности и источником очарования его творчества.

Жизненный путь Орлова был спокойным, без ярких потрясений. Это история человека, преданного своему делу и вкладывавшего в него всю душу. Родившись в 1922 году на Смоленщине, в 1934 году он вместе с семьей переехал в Москву. В новой школе наибольшее впечатление на него произвел школьный художник — высокий человек в фартуке, усеянном пятнами краски. Именно тогда у мальчика зародился интерес к живописи, что привело к появлению первых детских рисунков.

Во время Великой Отечественной войны (1941–1945) Орлов служил солдатом. Эти годы не ожесточили его, а напротив, укрепили его веру в то, что «красота спасет мир», и желание стать художником окончательно сформировалось. В 1948 году он поступил в Московский институт прикладного и декоративного искусства (МИПИДИ), основанный А.А. Дейнекой, на факультет художественной обработки металла. Сам Дейнека, возглавлявший кафедру композиции, был для Орлова демократичным наставником, который не давил своим авторитетом, но давал прочную основу мастерства. Курс живописи вел профессор Н.Я. Белянин, чье замечание: «Вы хорошо видите полутона, но предстоит еще много работать», навсегда осталось в памяти Орлова. С профессором Ф.Я. Мишуковым, преподавателем по художественной обработке металла и ювелирному делу, Орлов сохранил дружеские отношения и после окончания учебы.

После закрытия института в 1952 году, Александр Орлов продолжил обучение в Ленинградском высшем художественно-промышленном училище имени В.И. Мухиной, которое успешно окончил в 1954 году. Проведенные в Ленинграде два года учебы и жизни подарили молодому художнику мощный импульс для дальнейшего творческого развития. В этот период у него сформировалась склонность к глубокому анализу роли зрительского восприятия в познании искусства и окружающей действительности. Долгие часы, проведенные в Третьяковской галерее, Музее изобразительных искусств им. Пушкина, Русском музее и Эрмитаже, не только вызывали эмоциональные отклики и расширяли его культурный кругозор, но и помогли найти собственное направление в творчестве, определить главные ориентиры.

После завершения обучения в 1954 году Александр Орлов вместе с семьей переехал в Загорск (ныне Сергиев Посад). Здесь он начал работать художником во Всесоюзном научно-исследовательском институте игрушки, а позже преподавал скульптуру в художественно-техническом техникуме игрушки. В 1965 году Орлов был принят в Союз художников, а в 1968 году получил должность живописца в Загорской художественно-производственной мастерской.

Рассматривая работы Александра Николаевича Орлова, невозможно не заметить влияние импрессионистической живописи. Однако он никогда не копировал произведения французских или русских импрессионистов и не подражал манере конкретного мастера. Импрессионизм вошел в его творчество через глубокую любовь к природе, ставшей для него главным источником вдохновения. Он стремился передать окружающий мир, показывая невидимые связи, которые обычный взгляд может упустить, и которые придают реальности особую, почти фантастическую атмосферу.

Творческий путь Орлова можно разделить на несколько этапов, каждый из которых логично продолжал предыдущий. Период с 1954 по 1967 годы можно назвать «этюдным». Натурные зарисовки природы стали для художника не только способом самовыражения, но и своеобразной отдушиной. Именно в этих небольших работах, выполненных за пару часов на листе размером с тетрадь (илл. 1—2), формировалась уникальная живописная манера Орлова. Он развивал собственную теорию восприятия и отображения мира, которую называл «целостным видением». Основное внимание было сосредоточено на поиске цветовых гармоний, а Орлов наслаждался богатством красок и свободой самовыражения.

«Целостное видение» для Александра Николаевича Орлова было особым состоянием, близким к вдохновению, доступным каждому человеку. Оно могло возникнуть неожиданно, но также могло быть развито через постоянные усилия и работу. Суть этого состояния заключалась в способности отвлечься от несущественных деталей, временных и звуковых факторов, полностью растворяясь в Природе. Природа здесь понималась не просто как набор деревьев и цветов, а как макрокосмос — живой организм с его сложными пространственными, цветовыми и пластическими связями. Человек должен ощущать себя частью этого целого, погружаясь в его глубину. Такой пантеистический взгляд на мир стал одной из характерных черт творчества Орлова.

Хотя Александр Николаевич обладал статусом профессионального художника, это мало повлияло на его образ жизни. Ему приходилось выполнять заказные работы, в основном натюрморты, которые он был вынужден адаптировать под вкусы заказчиков, делая их более конкретными и узнаваемыми. Однако в своих творческих произведениях Орлов всегда оставался верен своим убеждениям и внутреннему видению.

В 1967 году один из этюдов Александра Орлова перерос в полноценную картину — «Оттепель» (илл. 3). Среди значимых работ 1970-х годов можно выделить «К вечеру» (1972) и «Стадо» (1973). Эти произведения вобрали в себя творческие поиски предыдущего периода, но обрели новое качество — многоплановую ассоциативность. В «К вечеру» (илл. 4) изображен загадочный лес, окутанный сумраком и украшенный тонкой паутиной ветвей. Лиричность и сказочность пейзажа вызывают у зрителя живой эмоциональный отклик. «Стадо» (или «Пейзаж с красной коровой», илл. 5) специалисты часто сравнивают с культовым «Купанием красного коня» К. Петрова-Водкина за ощущение грандиозности происходящего. На картине — округлый горизонт и бескрайняя земля, устремляющаяся к яркой синеве небес. Сфера неба перекликается с кронами берез, создающими ощущение замкнутого микромира, отделенного от остальных стад и всего макрокосмоса. Фигуры животных выглядят почти крошечными по сравнению с природными великанами. Зритель оказывается как будто внутри этого величественного мира, погруженным в царство покоя и вечности.

Во второй половине 1970-х годов А.Н. Орлов создает ряд работ, посвященных решению чисто формальных задач, которые он рассматривал как способ достижения эстетической гармонии в своих полотнах. Названия этих произведений говорят сами за себя: «Композиция голубого» (илл. 8), «Осенняя композиция» (илл. 7), «Композиция цветовых пятен» и другие. Этих картин немного, и сам художник с иронией называл их «формалюгами».

Последний этап творчества Орлова можно охарактеризовать как «натюрмортный». Он начал писать натюрморты еще в 1970-е годы, однако на первых порах они оставались в тени его пейзажей, а со временем стали центральным направлением его творчества. Орлова особенно вдохновляли цветы, в частности, розы, чьей красотой и гармонией он восхищался. В каждой картине он стремился раскрыть уникальные нюансы этих цветов, объединяя природные формы с собственным художественным видением. В его натюрмортах можно найти как узнаваемые, реалистичные бутоны, так и символические или фантазийные цветы. Палитра роз Орлова варьировалась от традиционных оттенков до фантастических сине-голубых тонов. «Крылатые» соцветия словно устремляются ввысь, отражая связь с небом и мечтами (илл. 12). Букет красных роз символизирует гимн красоте, черные розы несут трагическую ноту, а сочетание красных и белых цветов воплощает моменты светлой радости (илл. 9—21).

Ценители творчества Александра Николаевича Орлова, независимо от их художественных пристрастий и даже те, кто далеки от искусства, единодушно отмечают тончайшую красочность его полотен. Его картины излучают свет, уверенность и необычайную энергетику.

Весь путь А.Н. Орлова был посвящен искреннему служению искусству. Этот мало понятый окружающими, одинокий и несгибаемый человек твердо верил в отсутствие случайностей и считал, что его кисть вносит вклад в отражение вечной красоты мира. Всё, что не соответствовало его высокому художественному стандарту, подлежало переработке. Орлов создавал картины не только для зрителей, но и для себя, как выражение глубоких размышлений и личных переживаний. В своей "внутренней лаборатории" художник был неумолим.

Александр Николаевич Орлов был мастером, который не получил признания критиков. На протяжении многих лет он строил свой уникальный мир искусства, создавая последовательные произведения, подчиненные собственной внутренней логике. Художник, разрушавший стереотипы, стремился остаться верным реалистическому подходу, и природа всегда была для него и эталоном красоты, и высшим судьей, и основным объектом изображения.