Многим из нас знакомо противоречие: сильное желание приобрести старинную вещь и ограничения нашего кошелька. Как соединить качество и стоимость, когда давно уже не верим в мифы о выгодных покупках на рынках и вернисажах, а цены в антикварных магазинах разбивают нашу мечту о красивой вещице?

Возможно, для некоторых любителей антиквариата мой опыт будет полезен. Несколько моих друзей-коллекционеров применили этот совет и утолили свою страсть, хоть и лишь частично, не нарушив при этом семейный бюджет.

Суть совета довольно проста: начните коллекционировать изделия от "Кузнецова". Во-первых, потому что на антикварных рынках их пока ещё достаточно, например, фарфоровой и фаянсовой посуды, и, кроме того, они относительно недороги.

Эта посуда встречается в множестве домов по всей стране. Я пытался выяснить у своих друзей и знакомых, главным образом из Москвы, какая старинная посуда у них есть, хотя заранее знал ответ. Мало кто мог похвастаться дорогим фарфором от Гарднера или Попова, некоторые даже не знали, откуда у них пошли наследственные чашки и тарелки. Однако практически у всех были изделия фабрики М.С. Кузнецова. При этом я обнаружил, что большинство из моих знакомых не придаёт особого значения таким старинным вещам и часто использует эту посуду, даже не обращая внимания на её старинность, и даже случайно разбивает её. Это отношение объясняется старой семейной традицией: эту посуду всегда использовали в быту. Я никогда раньше не видел столько треснувших чашек, разбитых супниц и тарелок от "Кузнецова". И только недавно начали ценить и беречь её.

Впечатляет их разнообразие — от изысканной чашечки до трактирного чайника, от позолоченной сухарницы до восточной пиалы, от фигурки до масленки, имитирующей фрукты, овощи и многое другое.

Еще тридцать — сорок лет назад эти изделия почти никто не ценил, а среди коллекционеров старинного фарфора было уничижительное выражение «кузнецовщина», что ассоциировалось с вульгарностью и дурным вкусом. В огромном разнообразии этих изделий действительно не всё соответствовало высоким стандартам вкуса — ведь многие из них были массово произведены.

Тем не менее, совет остаётся актуальным. Смотрим на изделия от "Кузнецова" шире — не только с точки зрения художественных достоинств (которые, кстати, во многих случаях высоки), но и с исторической перспективы российского фарфора. Яркие трактирные чайники или забавные масленки-«обманки» расскажут о создании в России гигантского производства, приносившего огромные доходы, о пионере массового выпуска фарфора и фаянса, о разработчике уникального объединения предприятий в этой области промышленности и о многом другом. Это была настоящая "империя", которая в свои лучшие годы выпускала до двух третей всей фарфоровой и фаянсовой продукции России.

Не случайно изделия от "Кузнецова" хранятся в собраниях многих музеев. И конечно, ни одна выставка по истории русского фарфора не обходится без их участия.

Но вернемся к корням.

Матвей Сидорович Кузнецов родился в 1846 году в купеческой семье старообрядцев, проживавшей в деревне Новохаритоново недалеко от Гжеля. Первоначально династию заложил Яков Васильевич Кузнецов, прадед Матвея, который в 1810-х годах, а возможно и ранее, открыл здесь фарфоровое производство. Это дело развивали его сын Терентий Яковлевич и внук Сидор Терентьевич, основавшие заводы в Дулеве Владимирской губернии (1832 год) и в Риге (1843 год). В 1864 году Матвей, всего в восемнадцать лет, унаследовал три завода после смерти отца и с 1867 года начал самостоятельно управлять ими, проявив редкое предпринимательское мастерство. Благодаря успешному бизнесу, в 1889 году он создал крупнейшую отечественную монополию — «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» с руководством в Москве. В него вошли такие заводы, как Дулевский, Рижский, Тверской (ранее принадлежавший Ауэрбаху и приобретенный в 1870 году), Будянский (в 1887 году), а затем и Дмитровский (ранее Гарднера, приобретенный в 1891-1892 годах), Славянский (1892-1915 годы), Рыбинский (бывший Карякина), завод Рахманова (в 1894 году), и завод в Песочне Калужской губернии (бывший Мальцевых, сначала арендованный, а затем купленный в 1911 году).

Среди них особенно выделялся Дулевский завод, где к началу XX века трудились более 2300 человек. Продукция этого завода считалась одной из лучших в России благодаря использованию высококачественного сырья, специальной обработке глины, хранящейся в подвалах в течение года для увеличения пластичности, применению торфа в качестве топлива при обжиге и современному оборудованию.

Особенно ценным приобретением для процветания "Товарищества" стал завод Гарднера — одно из лучших фарфоровых предприятий России, которое пользовалось безупречной репутацией как на внутреннем, так и на международном рынках. При сделке покупки в 1892 году М.С. Кузнецов сделал стратегический шаг, особо выделив права на фабричные модели, формы, рисунки и образцы. В дальнейшем на этом заводе в основном использовались старые формы и методы декорирования изделий.

Но это еще не все. После сделки новый владелец получил право не только на применение герба и фирменного знака Гарднеровского завода на изделиях, но и на использование их на вывесках и в деловой документации.

Приобретение других фабрик и строительство новых были также успешными. Покупка известной российской фабрики Ауэрбаха в Тверской губернии (теперь Конаково) укрепило позиции "Товарищества". Открытие Славянского и Будянского заводов в Харьковской губернии, рядом с глиняными карьерами, где у Кузнецовых были собственные и арендованные каолиновые разработки, решило проблему снабжения этого региона собственной продукцией.

Эпохальный прогресс в производстве сопровождался постоянным стремлением к совершенству и внедрением последних технологических достижений на заводах. В 1896 году на Санкт-Петербургской электрической выставке Матвей Сидорович Кузнецов был отмечен за прорывные достижения, в том числе за внедрение усовершенствованного метода очистки фарфоровой массы от железных примесей. В тот же год ему было предоставлено эксклюзивное право на использование муфеля Фюрбрингера для обжига красок на протяжении 10 лет. В 1910 году были приобретены и установлены французские автоматы для формовки чашек с толстыми стенками, что лишь один из многочисленных примеров прогресса.

У Матвея Кузнецова впервые в России стали использовать механический декор: распыленный аэрографом фон, рисунок, нанесенный штампом при помощи трафарета, декалькоманию — многоцветную печать, имитирующую ручную роспись, весьма популярную в Европе с конца XIX века. В Дулево только в 1900-х годах было изготовлено почти 900 видов деколей (переводных рисунков), которые успешно заменили ручную роспись, сохраняя при этом её уникальность. Часто механический декор дополнялся ручными штрихами, что придавало рисунку особый шарм и живость.

Не смотря на модернизацию, художественный компонент всегда оставался важной частью производства фарфора и фаянса. Список художников, работавших на заводах Кузнецова, говорит сам за себя. Имена таких мастеров как В.Д. и Е.Д. Поленовы, И.А. Остроухов, М.А. Врубель, В.М. Васнецов, Ф.О. Шехтель свидетельствуют о высоком художественном уровне продукции. Молодые художники, обучавшиеся в Строгановском училище и школе Общества поощрения художеств, также вносили свой вклад в разработку новых изделий.

Промышленная монополизация поддерживалась торговыми операциями, о чем свидетельствовало множество торговых домов «Товарищества». Они функционировали во многих ключевых городах России: Москве, Петербурге, Риге, Одессе, Харькове, Варшаве, Киеве, Ростове-на-Дону, Славянске, Баку. Более того, временная торговля была организована даже в Астрахани, Казани и Самаре. «Товарищество» стало неотъемлемой частью всех значимых российских ярмарок — от Нижегородской и Ярославской до Псковской, Вологодской, Рыбинской, Симбирской, Юрьевской и Ирбитской. С течением времени продукция Кузнецова распространилась и на зарубежные рынки — в Среднюю Азию, Персию, Афганистан, Турцию и Румынию.

Современные управленцы могли бы взять пример с тех временных агентов «Товарищества», которые на ярмарках и в торговых домах активно изучали предпочтения покупателей и сразу же передавали эту информацию на производства, поддерживая тесные связи с производителями и потребителями. При необходимости ассортимент оперативно корректировался — производство того или иного товара увеличивалось или приостанавливалось: «...Для удовлетворения запросов весенних ярмарок следует немедленно увеличить производство русского фарфора для местных рынков и низовий Волги, временно приостановив изготовление азиатских товаров...». Параллельно корректировались и цены, устанавливались скидки.

Политика ориентации продукции на различные социальные группы потребителей оказалась чрезвычайно успешной. Городские жители предпочитали разнообразные и модные изделия из фарфора и фаянса, тогда как крестьянский рынок был более заинтересован в традиционных, ярких изделиях. Тем не менее, Кузнецову удалось удовлетворить всех — «от мужика до царевича» — такова была его бескомпромиссная политика.

Еще раз убеждаешься в этом, когда просматриваешь каталог «Фарфоровых и фаянсовых изделий Товарищества М.С.Кузнецова» конца XIX века, который предлагал более 1700 различных столовых, чайных и кофейных сервизов, а также отдельных предметов. Перечисление только фарфоровых чашек занимало не одну страницу: «... французская, тонкая ручка, губернаторская, манжетная, варшавская, богемская, кружечка, кружева, фр. гранистая, англ. широкая, киевская шнур., руч., фр. 6-гранная, англ. гранистая, рококо, высокая рельефная, винтом...» И это только малая часть списка, состоявшего из нескольких сотен наименований.

Одной из наиболее объемных групп товаров была трактирная посуда. Этот вид изделий, приносящий значительный доход, входил в ассортимент большинства российских заводов, включая такие ведущие заводы, как Попова и Гарднера. Набор трактирной посуды оставался довольно стабильным — он соответствовал традициям русского чаепития и включал основные элементы чайной посуды для сервировки стола. Однако формы этой посуды были разнообразными, а самое главное — способы декорирования, которые не существенно повышали стоимость изделий. Среди наиболее оригинальных видов декора доступного фарфора были медальоны в форме раковин с цветочными композициями (чаще всего изображались цветы шиповника) на ярком фоне, полностью покрывающем изделие.

Внедрение механических методов декорирования, конечно же, затронуло и трактирный фарфор, что сделало его еще более доступным. Однако для этой категории товаров это было практически безболезненным, учитывая, что десятилетиями применялись повторяющиеся методы ручной росписи, достигнувшие степени автоматизации. Более того, благодаря новым методам декорирования (например, деколь и трафарет), удалось достичь уникального сочетания яркости изделий и их доступности.

Среди ассортимента продукции заводов «Товарищества» значительную долю занимал так называемый «восточный товар», что было характерно и для большинства российских фарфоровых и фаянсовых предприятий на рубеже XIX—XX веков. К этому времени на восточных рынках уже укрепила свои позиции посуда заводов Гарднера, Попова, Корнилова, а также гжельских предприятий, но при появлении продукции от заводов Кузнецова масштабы поставок резко возросли. Этому способствовала также внешняя политика России — вопросы восточной торговли получили государственное значение.

Под руку становится понятно, что весьма разнообразен ассортимент изделий, предлагаемый на восточных рынках заводами "Товарищества М.С.Кузнецова" и другими российскими фарфоровыми и фаянсовыми предприятиями на рубеже XIX—XX веков. Здесь можно было найти всё: от традиционных предметов восточной культуры, таких как пиалы, пловницы, кальяны и прочие, до привычных русских столовых принадлежностей, вроде блюд и чашек. Декорировали эти изделия разнообразно, учитывая предпочтения покупателей на этом огромном рынке. Например, посуда, предназначенная для мусульманского Востока, обладала яркими цветами и узорами, часто усыпанными золотом, безраздельно покрывавшими изделие и создававшими восточный великолепный стиль.

Изделия с китайским декором тоже были востребованы. Здесь стоит отметить интересный момент: на восточные рынки экспортировалась в основном механически декорированная посуда, поскольку было невозможно вручную передать китайский стиль росписи. Весьма удачным решением стало создание собственной версии китайской росписи, названной "кажгарской печатью", которая сочетала механические элементы с ручной раскраской и завоевала огромную популярность в Азии.

На восточном рынке также были востребованы традиционные трактирные изделия с росписью "мушель", "виноград", "мак". Этому фарфору отдавали предпочтение мусульманские общины России, а также жители Бухары, Персии, Афганистана — что часто подтверждалось наличием герба экспортируемой страны в центре цветка мака.

Заводы "Товарищества М.С.Кузнецова" отметили столетие победы России в Отечественной войне 1812 года выпуском серии предметов с изображением боевых сцен — сервизов, тарелок, блюд, чашек. В 1913 году, в честь 300-летия дома Романовых, художники заводов представили серию изделий с изображением древнерусских образов — боярынь, бояр, оформленных с использованием заказанных в Германии деколей. Специалисты не всегда оценивали высоко этот уровень, однако коллекционеры проявляли интерес к этим сериям.

Изделия из фарфоровой массы, покрытые орнаментами или изображениями нимф и наяд из белого бисквита, представляют особый интерес для коллекционеров. Среди них востребованы флаконы, вазы, шкатулки, лоточки, украшенные орнаментами или фигурками, созданными с конца XIX до начала XX века. Неоспоримо растет спрос на фигурки «кузнецовского» производства, которые представляют различные жанровые сцены, а также изображения представителей разных народностей России, в основном выполненные из бисквита и декорированные росписью.

Характерные изделия, ассоциируемые с мастерством Кузнецова, включают масленки, чернильницы, шкатулки, спичечницы, которые имеют форму булок, калачей, а также различные фрукты и овощи, порой экзотические, такие как ананасы, спаржа и другие. Это отражает интерес, пробудившийся в начале века, к природным формам. Иногда мастера создавали забавные имитации металла и дерева, а также изготавливали предметы, наподобие лозы и бересты, вроде чугунок, самоварчиков, лаптей, корзинок и так далее. Особой популярностью пользовались икорницы, выполненные в виде раков, крабов или рыб, которые сегодня так любят коллекционеры.

Безусловно, все эти категории изделий могут представлять интерес как с художественной, так и с исторической точек зрения, становясь объектами коллекционирования. Оценивая массовый художественный фарфор второй половины XIX - начала XX века, в том числе изделия "Товарищества М. С. Кузнецова", мы считаем необходимым применять иные критерии, нежели к уникальным произведениям. Важно учитывать масштабы производства фарфора и фаянса в России того времени, а также особую уникальность "Товарищества М.С.Кузнецова". В условиях острой конкуренции оно сумело заполнить разнообразный и многообразный рынок огромным ассортиментом товаров, удовлетворявших вкусы практически всех социальных слоев российского общества.

Определение происхождения этих изделий — это довольно увлекательное занятие, так как марки кузнецовского фарфора обычно составляют значительную часть любых каталогов. Например, они широко представлены в работах таких авторов, как А.В. Селиванов в его каталоге "Фарфор и фаянс Российской империи" (Владимир, 1903), Р.Р. Мусина в "Марках российского фарфора 1744—1917" (Москва, 1995), и Т.Д. Карякиной в каталоге "Марки русского фарфора, фаянса и майолики" (Санкт-Петербург, 1998).

Однако стоит отметить, что могут возникнуть определенные сложности. Например, стоит вспомнить о маркировке Гарднера, которой была помечена значительная часть продукции завода Кузнецова в Дмитрове. В то же время, на товарах также могла встречаться кузнецовская марка с буквами "Д Ф", что указывало на "Дмитровскую фабрику".

Иногда изделия могли не иметь клейма по коммерческим соображениям. Это особенно касалось "восточного товара". Если фарфор был изготовлен по заказу, он мог быть помечен знаками заказчика: либо без клейма, либо с маркой "Товарищества". Часто также партии имели маркировку на языке страны-экспортера.

"Восточный товар" служит прекрасным примером свободного подхода "Товарищества" к использованию фабричного знака. Например, посуду, отправляемую на Восток, часто маркировали маркой Гарднера. Интересно, что она даже производилась не на Дмитровском заводе (бывшем заводе Гарднера), а, по документам, в Дулево. Еще один любопытный момент: были документально подтвержденные указания о маркировке партии фарфора для восточного рынка на персидском языке с надписью "Лондон".

Мы считаем, что помимо самого Кузнецова, его изделия никто не подделывал. Поэтому современному коллекционеру можно абсолютно спокойно покупать любимую вещицу с маркировкой заводов "Товарищества".

Есть еще один интересный аспект в творчестве знаменитого фабриканта, который привлекает внимание коллекционеров. Мало кто знает, что на кузнецовских заводах, помимо посуды, также производились и изразцы. Хотя объем производства архитектурной керамики не мог сравниться с объемом выпуска фарфоровой и фаянсовой посуды, но ассортимент был весьма разнообразен. Например, в 1899 году в каталоге изделий «Товарищества» представлено 18 печей и каминов, отдельные изразцы и плитки для облицовки стен, а также два вида киотов и один иконостас.

Многие музеи с удовольствием добавляют эти изделия в свои коллекции. Например, в музее «Коломенское» находятся два панно, которые когда-то украшали стены в доме М.С.Кузнецова, а также несколько печных наборов и отдельных изразцов, которые отличает высочайшее качество и клеймо на тыльной стороне с надписью: "М.С.Кузнецова".

В конце XIX - начале XX века изразцы "Товарищества" продавались по всей России: в Петербурге и на оптовом складе Мариинского рынка, в магазине на Невском проспекте, в торговых домах в Риге, Харькове, Варшаве, Киеве, Тюмени. Временные точки продажи располагались на берегах рек: в Казани - на Булаке, в Самаре - на Волге, в Астрахани - на Кутуме. Эти изразцы также активно торговались на всех крупных российских ярмарках.

В Москве оптовый склад изразцов располагался на Солянке, а розничные магазины - на Петровке и Софийке. Также торговля велась в торговом доме "Товарищества" на Мясницкой улице, 8. Этот магазин до сих пор стоит и продолжает радовать москвичей фарфоровыми изделиями. Великолепное здание было построено знаменитым архитектором Москвы, Ф.О. Шехтелем. В одной из московских газет 1989 года отмечалось: "Среди текущих строительных проектов в Москве одним из самых значимых является капитальная перестройка громадного дома 'Товарищества М.С. Кузнецова' на углу Мясницкой и Златоустинского переулка. Стоимость строительства оценивается в 1 000 000 рублей".

В ассортименте "Товарищества" были и такие изделия, которые мог себе позволить только этот завод - керамические иконостасы. Русское искусство знало только один такой пример - уникальные керамические иконостасы XVII века в Воскресенском соборе Ново-Иерусалимского монастыря. В середине XIX века исследователь иконостасов Нового Иерусалима, архимандрит Леонид (Кавелин), высоко ценил керамические иконостасы собора и сожалел о том, что в его время "...не нашлось охотников возобновить приложение ценного дела к внутреннему украшению церквей".

В XIX веке были предприняты отдельные попытки изготовления фарфоровых иконостасов на заводах, таких как Алексеевского и Корнилова. Однако эти идеи не получили дальнейшего развития, вероятно из-за недостатка технических возможностей. Для производства крупных изделий требовалось современное оборудование и технологии, а также удачная коммерческая реализация, что было доступно лишь тем предприятиям, которые уже утвердились на рынке. В этом отношении "Товарищество М.С. Кузнецова" стояло на передовых позициях.

Изготовление иконостасов производилось на заводе в селе Кузнецове (Конакове) Тверской губернии, который обладал квалифицированными кадрами, передовой технологией и большими производственными мощностями. Это было местом, где удалось успешно осуществить изготовление крупных фаянсовых изделий.

Иконостасы, созданные на этом заводе, были проверены временем во всех аспектах: конструктивном, технологическом и художественном. На сегодняшний день до нас дошли три иконостаса и напольный киот из церкви Архангела Михаила в поселке Мордово Тамбовской области, а также другие образцы из различных церквей по всей России и даже за ее пределами.

На самом деле, керамических иконостасов было еще больше. Они красовались в церквях по всей России, и на данный момент известно около семидесяти храмов, в которых они устанавливались. Часто заказывали не один, а несколько иконостасов — столько, сколько было приделов в храме, а также фаянсовые киоты и подсвечники.

Первые такие заказы были выполнены в 1895 году для церкви Покрова Богородицы в Санкт-Петербурге и Ново-Афонского монастыря в Абхазии; в 1896 году — для церкви Святого Пантелеймона в Ессентуках, а в 1898 году — для церкви Богоявления на Гутуевском острове в Санкт-Петербурге.

При этом "Товарищество" не только изготавливало иконостасы, но и брало на себя обязательства по их доставке, монтажу в храме и устранению всех дефектов, а также давало гарантию на свою продукцию. Высота иконостаса могла составлять от одного до пяти ярусов, а срок изготовления и установки — от 12 до 15 месяцев.

Одноярусный керамический иконостас состоял из почти пяти сотен деталей, двухъярусный — от 1000 до 1200. В самых крупных иконостасах количество деталей достигало 2000. Способ сборки керамических иконостасов был продуман до мелочей. Они состояли из трех взаимосвязанных конструкций. Сначала керамические детали собирались на строительном растворе, наподобие кладки кирпичей. Затем все это надевалось на металлический каркас, обеспечивающий прочность и долговечность сооружения. Наконец, общую жесткость конструкции обеспечивала деревянная обшивка со стороны алтаря. Окраска иконостасов предусматривала несколько вариантов. Чаще всего использовалась гамма из четырех цветов: голубой (или бирюзовый), розовый, золотой и белый.

На сегодняшний день на Урале восстановлены три фаянсовых иконостаса в Крестовоздвиженском соборе Верхотурского Свято-Николаевского монастыря. Архитекторы В.И.Симиненко и М.В.Винницкий, создатели этого проекта, в 2000 году были удостоены премии губернатора Свердловской области за выдающиеся достижения в области литературы и искусства. Преимущества фаянсовых иконостасов очевидны: их легко обслуживать, позолота на них долго сохраняется, а если какая-то часть повреждается, ее можно легко заменить. В современном производстве технологический процесс хорошо отлажен на всех этапах: от проектирования и компьютерного моделирования до изготовления моделей и керамических изделий, а также монтажа. Таким образом, традиция создания керамических иконостасов, зародившаяся в XVII веке, продолжает жить и развиваться в наше время.

Иконостас Кузнецова, представленный на Всемирной выставке 1900 года в Париже, был отмечен премией. Это было лишь одно из множества признаний для этого знаменитого российского промышленника. К тому времени он уже имел золотые медали, полученные на выставках в Санкт-Петербурге и Москве в 1872 году, а также ордена Святого Станислава 3-й степени и Святой Анны 3-й степени. Его мировое признание продолжало расти. Этому свидетельствуют золотые медали на Всемирных выставках в Париже в 1889 и 1900 годах, Гран-при на выставках в Реймсе в 1903 году и в Льеже в 1905 году. В 1901 году ему был вручен Кавалерийский Крест ордена Почетного легиона — высшая награда Франции — за участие в Парижской выставке 1900 года. За годы существования "Товарищества" практически на каждой крупной промышленной выставке была отмечена продукция его фирмы.

Матвей Сидорович Кузнецов был известен своим участием в различных благотворительных обществах, включая заботу о раненых и больных воинах, а также поддержку московских детских приютов под покровительством императрицы Марии Федоровны и других благотворительных учреждений. В 1993 году его высоко оценил Комитет общества трудолюбия в Москве за организацию и обеспечение бесплатных обедов для самых нуждающихся жителей Москвы, а в 1888 году Министерство народного просвещения отметило его щедрые пожертвования на благо образования.

Москвичи также знали М.С. Кузнецова как председателя старообрядческой общины Рогожского кладбища и его долголетнего попечителя.

Кузнецов скончался в 1911 году и был похоронен на Рогожском кладбище в склепе-часовне семейной усыпальницы, которая к сожалению, уже не существует. На его могиле теперь установлен памятник. Его сыновья продолжили дело отца, но события революции и последующая национализация разогнали эту многочисленную семью по всему миру. В настоящее время потомки Кузнецова проживают в Москве, США и даже в Австралии. Их жизнь впервые подробно описана в исследовании "На перекрестках истории", проведенном заведующим отделом керамики Государственного Исторического музея И.И. Сергеенко и одним из потомков, У.В. Туманом, опубликованном в сборнике "Старообрядчество в России" (М, 2004).

Наследие Матвея Сидоровича Кузнецова продолжает жить. Заводы бывшего "Товарищества" — Дмитровский, Дулевский, Конаковский, Будянский — продолжают свою деятельность.

Качества фарфора от Кузнецова позволили ему в конце XIX — начале XX века проникнуть практически в каждый дом России и завоевать восточные рынки. Этот фарфор стал национальным явлением, символизирующим зарождение и развитие стиля отечественного промышленного фарфора. Он сочетал в себе традицию ручной росписи с новыми техническими приемами, что способствовало процветанию массового производства фарфора, фаянса и майолики в России.

Невозможно в полной мере понять историю фарфоровой промышленности России без учета продукции заводов Кузнецова. Поэтому осознание этого факта может помочь коллекционерам российского фарфора и фаянса лучше понять значение этой продукции. Видимое увеличение интереса к изделиям Кузнецова на антикварном рынке свидетельствует о том, что это признанный и востребованный объект собирательства, что справедливо и заслуженно.​