Для описания процесса создания мебели в XVIII веке лучше всего подходит слово «искусство». Стилевые направления, такие как барокко, рококо, неоклассицизм и стиль Директории, существенно разнообразили формы и украшения мебели, создавая условия для комфорта даже в самых торжественных помещениях. Помимо традиционных стульев и кресел, появились новые предметы интерьера с изящными названиями: бержер, дюшес, вейёз, маркиза, кабриолет, маршпье, герите и другие, все они объединены общим назначением — «мебель для сидения и отдыха». Основные элементы дизайна этих предметов можно проследить на примере классических стульев и кресел, что позволяет увидеть эволюцию мебельного ремесла в рамках каждого из этих стилей.

Неоклассицизм 1775—1793 годов, возникший во Франции за относительно короткий срок, оказал значительное влияние на развитие европейского искусства в Новое время. Русская мебель эпохи классицизма ориентировалась в первую очередь на французские образцы, как привозные, так и изготовленные иностранными мастерами, работавшими в России. Для стилистического анализа этой мебели важно изучить этапы формирования и развития французского неоклассицизма, так как их знание помогает в точной датировке, определении места производства и оценке качества предметов на антикварном рынке. Несмотря на то, что переводных изданий по этой теме в России почти нет, последние десятилетия французские исследователи, такие как Пьер Верле, Билл Пеллот и Пьер Кьельберг, создали базы данных о мебельных мастерах XVIII века. Архивы хранителей королевской мебели, введенные при Людовике XIV, и клейма французских мастеров, введенные в 1743 году, остаются важными источниками информации. В данной статье мы попробуем уточнить атрибуцию нескольких предметов русской мебели из коллекции подмосковной усадьбы Архангельское, сопоставив их с французскими образцами неоклассической мебели, а также рассмотрим информацию из работы искусствоведа Билла Пеллота, посвященной мебели для сидения XVIII века, хранящейся в Лувре.

Возрождение интереса к античному наследию в первой половине XVIII века было стимулировано рядом археологических открытий, таких как раскопки Геркуланума (с 1711 года) и Помпей (с 1748 года), которые выявили настоящие остатки классического мира. Важным вкладом стали издания Бернара де Монфокона «Античность, объясненная и представленная в изображениях» (1719—1724) и Дж. Б. Пиранези «Виды Рима» (1748—1778), а также критические статьи Ф. М. Вольтера и Ж.-Ф. Блонделя, которые подвергли осуждению стиль рококо. Важную роль сыграло путешествие по Италии, предпринятое директором королевских строений и мануфактур Людовика XV, маркизом А.-Ф. П. Мариньи, в 1749—1751 годах, вместе с архитектором Ж.-Ж. Суффло, гравером Ш.-Н. Кошеном и писателем аббатом Лебланом. По возвращении во Францию они активно продвигали идеи античного наследия и возвращения к «хорошему вкусу» XVII века. Одним из значимых изданий того времени стал «Обзор древностей Геркуланума», с гравюрами Ш.-Н. Кошена и Ж. Белликара, который представлял искусство древних как образец для подражания.

В процессе формирования нового стиля в искусстве мебели можно выделить несколько ключевых задач: преодоление стереотипов криволинейных форм, осуждавшихся еще в 1730-е годы, внедрение новых орнаментов и укрепление конструкции мебельных сидений. Красное дерево, привозимое англичанами из индийских колоний и появившееся во Франции в середине XVIII века, вместе с другими ценными породами древесины стало основным материалом для создания новых мебельных образцов. Под влиянием античной архитектуры эти изделия изначально отличались прямолинейностью и строгими формами.

Неоклассицизм в мебели был сформирован в 1754—1755 годах коллекционером Лаливом де Жюлли и проектировщиком Л. Ж. Ле Лорраном. Предполагается, что в музее Конде в Шантийи хранятся предметы мебели в античном стиле Ле Лоррана из утраченного кабинета Лалива де Жюлли, изображенные на портрете Ж.-Б. Греза. Производство мебели нового стиля, известного как «революционный дизайн», началось в 1760-х годах. Один из таких образцов — стол в стиле «а ля грек» (1760—1765) с характерными прямоугольными формами и бронзовым золоченым декором — можно увидеть на портрете князя Д.М. Голицына (1762) работы Ф.Г. Друэ-младшего. В этот короткий период мебель стала декорироваться лавровыми гирляндами и античными орнаментами, такими как «фриз де пост» (меандр, малоазиатский орнамент в виде волны) и «фриз де грек». Важную роль в популяризации стиля «а ля грек» сыграли работы Ж.-Ф. де Неффоржа, автора первой многотомной энциклопедии по ордерной архитектуре гражданского строительства (1757—1780), основанной на древних источниках и современных впечатлениях. Неффорж не только копировал кресла Лалива де Жюлли, но и разработал проект кресла «а ля антик».

Не все мастера приняли радикальный стиль, который стал развиваться в производстве корпусной мебели.

После 1765 года большинство парижских столяров перешли к новому, «переходному» стилю (1765—1775), который сочетал прямоугольные формы с рокайльными орнаментами и неоклассические элементы с рокайльными формами. Эта мебель, хотя и компромиссная, сохранила черты стиля Людовика XV с характерными рокайльными ножками-кабриоль, расположенными под углом 45° к царге. Одним из нововведений стал прямоугольный массивный элемент «каре», внедренный в верхнюю часть ножки, который традиционно приписывают Жоржу Жакобу. Введение «каре» сыграло ключевую роль в укреплении конструкции сидений в местах соединения узлов царги с передними ножками, где ранее использовались деревянные шканты. Обновленный вариант конструкции сидений можно увидеть на стуле переходного стиля работы Жоржа Жакоба. Мастер сохранил расположение ножек, но изменил их форму на консоли и декорировал скругленный угол «каре» резной розеткой, которая позднее получила развитие на русских образцах. Декор теперь подчеркивает конструкцию предмета. В оформлении стула использовалось цветное золочение — сусальное золото двух лигатурных сплавов (желтое и зеленое), применяемое французскими мастерами в мебели в краткий период с 1760 по 1770 год.

Около 1768 года «каре» стало оформляться в виде кубика и стало использоваться с точеными ножками, которые ставились под прямым углом к царге. Первоначально эту конструкцию применяли ведущие парижские мебельщики Николя Эрто и Луи де Лануа (1770). Основной задачей было соединение изогнутых деталей царги с кубиком ножки, установленной под прямым углом. В гарнитуре мягкой мебели, созданной Эрто для графини Анвильской, кубик был расположен так, что две из его сторон выступали из царги. Только к 1775 году удалось преодолеть этот сложный этап сборки: появились ножки с двусторонним «каре», характерные для мебели Людовика XVI. Для стилистического анализа мебели второй половины XVIII века важны параметры ножки: форма, расположение в царге, наличие и форма «каре».

Каждая из двух видимых сторон кубика была обрамлена бордюрчиком, в который вставлялась розетка — круглая (вихревая на ранних образцах 1770-х — начала 1780-х годов) или квадратная, в форме акантового четырехлистника. Розетка могла занимать всю площадь бордюра или быть расположена только в центре. В моделях второй половины 1780-х — 1790-х годов бордюр обычно отсутствовал, оставалась только розетка в центре.

В отличие от сидений рокайльной мебели, которые с 1730-х годов были смещены назад относительно передних ножек, кресло из гарнитура Эрто демонстрирует сиденье, расположенное вровень с ножкой — это изменение произошло в мебели около 1766—1768 годов. Форма и расположение подлокотников на кресле Эрто также отражают значительные изменения в конструкции мебели, характерные для формирующегося неоклассического стиля. Подлокотник Эрто оставил коротким и смещённым назад, как на креслах в стиле Людовика XV, но консоль (вертикальная опора) подлокотника он установил вровень с передними ножками и разместил на кубике невысокий пьедестал, чтобы отделить их друг от друга. Чтобы компенсировать сокращённую длину подлокотника, Эрто сделал консоль вогнутой внутрь и придал ей форму рога изобилия — ранее не встречавшуюся в мебельном искусстве.

Если у Эрто края подлокотников ещё короткие и вывернуты наружу, как в рокайльных креслах, то у Луи Шарля Карпентье уже заметны узнаваемые фронтально расположенные неоклассические подлокотники, не смещённые назад и установленные на консолях вогнутой формы.

Серебряные кресла русской работы с фигурными спинками из собрания князя Н.Б. Юсупова показывают, насколько сложно было решить проблему формы консоли подлокотника, установленного вровень с передними ножками. Эти детали выглядят довольно грубо, близки к S-образной форме, почти вертикальны и не смещены назад, как у Карпентье, хотя и лишены внутреннего изгиба и изящества французского образца.

Консоли с красивой вогнутой формой и завитком в основании, напоминающим волюту, появляются на креслах в 1780-х годах. Подобные консоли изображены в акварельных проектах французского художника-миниатюриста А.Ф.Г.Виолье, который занимался декором и меблировкой Павловского дворца, несмотря на то что мебель для этого дворца не была заказана у Анри Жакоба. Опубликованные А.М.Кучумовым рисунки Виолье свидетельствуют о существовании новой вогнутой формы консоли подлокотника и утверждении прямоугольных форм в мебели. По мнению Билла Пеллота, лаконичный и продуманный тип консоли подлокотника вогнутой формы, характерный для мебели 1790-х годов, был окончательно отработан во Франции только к 1787 году в рисунках хранителя королевской мебели Тьерри де Виль д’Авре и стал основой для изделий придворного мастера Жоржа Жакоба.

Форма спинок французской неоклассической мебели для сидения делится на два основных типа. Первый тип — a la Reine (по-королевски) — подразумевает прямую спинку, слегка отклонённую назад, и сегодня считается наиболее ценным. Второй тип, называемый «кабриолет» (cabriolet), имеет форму полукруга. Спинки в обоих случаях могут быть выполнены в виде медальона (круглый, овальный, щит), а также в прямоугольной, квадратной или фигурной форме. Кресла a la Reine размещались вдоль стен интерьеров, что делает их частью так называемых «меблированных предметов обстановки» («meublants a la Reine»).

Кресла и стулья в стиле кабриолет, являющиеся одним из самых ярких изобретений эпохи Людовика XV, были предназначены для повседневного использования и, в отличие от «meublants a la Reine», не имели фиксированного места в интерьере.

Фигурные контуры кресел и стульев ala Reine, характерные для стилей рококо и переходного периода, постепенно трансформировались, приобретая более строгие геометрические формы. Кресла Эрто сохраняли изогнутые и текучие линии в оформлении спинок, где вихревые розетки в верхних углах указывали на соединение боковых опор с верхней перекладиной в форме свода. Однако к 1770 году такая форма спинок с прямоугольной основой и «подплечиками» была заменена на овальные и круглые формы.

Мебель для сидения с овальными спинками появилась в начале 1760-х годов и быстро завоевала популярность после того, как мастера смогли успешно интегрировать точеные ножки с кубиками в почти круглую царгу. В кресле с овальной спинкой, выполненном около 1775 года известным мастером Жаном-Рене Надалем, точеные ножки с витыми каннелюрами (впервые использованными в мебели для сидения) гармонично сочетаются с кубиками, встроенными в царгу, и резными фризами в античном стиле, изображающими закрученные лавровые веточки. Несмотря на это, некоторые элементы еще отражают переходный период: спинка в форме медальона соответствует круглому сиденью, консоли подлокотников смещены назад, резной «трофей» на перекрестье и изогнутая форма соединений в основании овальной спинки. Подобные конструкции оставались популярными и в последующие десять лет. Кресла и стулья в стилях a la Reine и кабриолет можно увидеть в Павловском дворце, усадьбе Кусково, Китайском дворце в Ораниенбауме, а также в музеях Парижа, Лукке и на портрете Великого князя Павла Петровича, заказанном П. Батони в 1782 году. Также были популярны прямоугольные спинки, скругленные по верхнему краю.

В «Сборнике рисунков по наукам, вольным искусствам и искусствам механическим» (Париж, 1769) мебель демонстрирует еще преобладающие рокайльные формы и орнаменты. Однако в работе столярного мастера Рубо-сына «Мебельное столярное искусство» (Париж, 1772) мебель в стиле «а ля антик» представлена наравне с рокайльной, отражая актуальные модные тенденции. Рубо включил различные варианты резных орнаментов с характерной для того времени почти скульптурной сложностью исполнения. В его работах преобладали гирлянды и венки из роз, колчаны со стрелами, факелы, пары голубей, декоративные банты, а также медальоны эллипсовидной формы с профилями и стилизованные греческие вазы с крышками и изогнутыми ручками. Для фризов использовались античные и барочные орнаменты, такие как меандр, плетенка, «пиастры», акантовый лист, лавровые гирлянды и гирлянды из колокольчиков. Например, в библиотеке мадам дю Барри в Версале можно увидеть канапе с аналогичным декором, соответствующее моделям Рубо.

В коллекции музея-усадьбы «Архангельское» хранятся четыре серебряных кресла, изготовленные, вероятно, в конце 1770-х — начале 1780-х годов, так как они обладают характерными чертами переходного стиля и раннего французского неоклассицизма (9, 10). Эти кресла сочетают фигурную царгу и спинку в стиле a la Reine с фронтально расположенными ножками, оснащенными двусторонним «каре», с неотработанной формой консоли подлокотника, ранее упомянутой. Декоративные акценты мебели — резные элементы на перекрестье спинки и фасаде царги, украшенные лавровыми ветвями, венками и декоративными лентами. Лабораторный анализ образцов древесины, взятых с серебряных кресел, показал, что они выполнены из березы, что указывает на работу русских мастеров. В России береза, наряду с липой и хвойными породами, была основным материалом для столярных и резных работ. Французские мастера предпочитали использовать бук, орех или дуб. В своей книге «Мебельное столярное искусство» Рубо утверждает, что для производства мебели во Франции следует использовать бук, что актуально для этой страны. Однако в местах, где имеются груша, рябина и другие виды древесины, и где умеют их применять, они заменяют бук. Французы, как пишет Рубо, считают бук лучшим материалом для мебели.

Неоклассические кресла ala Reine, созданные Эрто, Карпентье, Надалем, Сеном, Жакобом и Буларом в период с конца 1760-х до 1780-х годов, из собрания Лувра имеют размеры от 94 до 105 см в высоту, от 63 до 76 см в ширину и от 55 до 70 см в глубину. Эти параметры аналогичны креслам Анри Жакоба, созданным в 1782—1784 годах для Павловского дворца. В отличие от французских образцов, кресла с фигурными спинками из «Архангельского» отличаются чрезмерно высокой спинкой при стандартной высоте сиденья, что нарушает пропорции. В профиль консоли подлокотников выглядят слишком длинными, что свидетельствует либо о недостаточном опыте мастера, либо о начальном этапе развития русского классицизма в мебельном искусстве, когда новые формы уже появились, но их конструктивные соединения ещё не были до конца отработаны.

Сравнительно небольшая глубина сиденья и пониженная высота спинки характерны для русской золочёной мебели 1790-х годов, представленной в Эрмитаже, Павловске, Царском Селе, Петергофе, а также в Останкинском и Архангельском дворцах. Средние размеры таких кресел составляют около 100x63x52 см. Золочёную мебель русского производства конца XVIII века отличает не только унификация форм и орнаментов, таких как боковые опоры спинки в виде колонок, но и изменённые пропорции — уменьшение глубины сиденья и увеличение высоты ножек. В целом, кресла 1790-х годов выглядят более камерными по сравнению с более ранними образцами (14, 24, 25).

Одной из версий происхождения серебряных кресел (9, 10) в собрании князя Н. Б. Юсупова является предположение, что он приобрёл эскизы или образцы новой модной мебели во время своего первого путешествия по Европе осенью 1776 года. В ходе этой поездки Юсупов посетил Францию и был принят при королевском дворе Людовика XVI и Марии-Антуанетты. По возвращении в Санкт-Петербург Юсупов мог поручить своим крепостным или вольнонаёмным мастерам изготовить кресла по рисунку или выполнить копию по образцу, что было распространённой практикой в России.

В 1776—1777 годах в Париже были созданы три интерьера, которые положили начало турецкому направлению в неоклассическом искусстве Франции, оказав влияние на мебель многих европейских стран, включая Россию. Им предшествовала премьера пьесы французского литератора Шамфора «Мустафа и Зеангир», повествующей о братской любви сыновей Сулеймана Великолепного. Премьера состоялась 1 ноября 1776 года в театре Фонтенбло (26). После постановки королева Мария-Антуанетта назначила Шамфору значительную пенсию, а принц Конде предложил ему пост личного секретаря. Вдохновлённый пьесой, граф д'Артуа создал в восточном стиле два «турецких кабинета» в своих апартаментах в Версале и в дворце Дютемпль. Ещё один «турецкий кабинет» по заказу Марии-Антуанетты появился в Фонтенбло. Мебель, созданная для этих интерьеров, стала новаторской для своего времени.

В начале 1777 года Жорж Жакоб получил один из своих первых королевских заказов, создав набор мебели для первого «турецкого кабинета» графа д'Артуа в его новой парижской резиденции — дворце Дютемпль. Этот набор состоял из двух кресел и четырёх стульев (27). Работы начались в конце 1776 года под руководством архитектора Этьена Луи Булле, который служил интендантом зданий графа д'Артуа. Интерьер «турецкого кабинета» был полностью задрапирован тканью, напоминающей восточный шатёр, а по обеим сторонам беломраморного камина были установлены две большие мягкие султанки. Исследователи предполагают, что проект кресел и стульев для этого кабинета разрабатывал сам Булле под руководством Пьера Жубо, первого обивщика и консьержа при хранителе мебели графа.

Мебель Жоржа Жакоба из первого «турецкого кабинета» позднее была упрощена и воспроизведена Жаном-Рене Надалем, постоянным поставщиком графа д'Артуа. В декоративной отделке этой мебели впервые были использованы орнаменты в виде жемчужных ожерелий, полумесяцев Османской империи и египетских лотосов, которые позже стали характерными элементами неоклассического стиля и помогали в датировке безымянных предметов. С этого времени популярностью стали пользоваться подлокотники в форме рогов изобилия, украшенных цветами и фруктами, а также изгибающиеся формы ножек, спинок и подлокотников, закруглённых «по-арабски».

Судя по восстановленной обивке кресел Жакоба, можно оценить мастерство обивщика, сравнимое с умениями столяра. Эффектные обивочные элементы, такие как фестоны с воланами, украшенные бахромой и ниспадающие с кресел, стали знаковыми и впоследствии многократно воспроизводились на мебели в разных странах.

Развитие этого направления можно проследить в интерьерах, созданных в 1781 году в Версале, включая третий «турецкий кабинет» графа д'Артуа и «кабинет с канапе» во внутренних покоях королевы, оборудованный к рождению первого дофина. Для изготовления мебели был приглашен Жорж Жакоб, который украсил ножки предметов в виде перевязанных пучков стрел с оперением и наконечниками. В этот же период впервые появились боковые опоры, оформленные как ликторские связки, обвитые акантовыми листьями или гирляндами. Также использовались элементы декора в виде колчанов, луков и стрел, рогов изобилия с плодами и фруктами, а фестоны с воланами обрамлялись бахромой. Подобный гарнитур в «турецком вкусе» от Жакоба, приобретенный Екатериной II, можно увидеть в опочивальне Павла Петровича в Царском Селе. Для создания этого гарнитура была использована модель с точеными ножками, размещенными под скругленной царгой, и подлокотниками, сдвинутыми назад. Эта модель известна со времен переходного периода, но отличается от ранних образцов совершенно новой интерпретацией спинки.

Гарнитуры в «турецком вкусе» существенно расширили ассортимент орнаментов неоклассической мебели, что активно искали как мастера, так и заказчики. На сохранившемся столе-консоли Жоржа Жакоба из третьего «турецкого кабинета» графа д'Артуа представлены сабли и тюрбаны, которые сочетаются с амазонскими щитами-пельтами, рогами изобилия, сиренами, жемчужными ожерельями и шишками. В этот период вновь стали популярными центральные фигурные проноги с вазонами и трофеями, а основания ножек начали оформлять в виде лап зверей. Утраченные тканевые драпировки, которыми обрамляли царгу стола и которые были схожи с теми, что использовались в обивке мягкой мебели, вероятно, стали прототипом для резных полотенец на столах-консолях русской работы более позднего времени.

В 1784 году Жорж Жакоб создал кресло для будуара Марии-Антуанетты в Версале, где овальный медальон был заключён между двумя колонками, служившими боковыми опорами спинки. Впоследствии этот тип кресел получил широкое распространение и был многократно интерпретирован в различных странах, включая Россию.

Одной из наиболее популярных моделей 1780-х годов стало кресло a la Reine, отличающееся строгими геометрическими формами, прямоугольной спинкой и трапециевидной царгой. В коллекции музея-усадьбы «Архангельское» находятся шесть серебрёных кресел этого типа (28, 29). Одно из них, выполненное с искусной резьбой, вероятно, создано в столичной мастерской иностранным мастером, работавшим в России, и могло служить образцом для остальных пяти кресел (30, 31). Сходство в деталях резьбы (32) этих серебрёных кресел, как с прямоугольными (28), так и с фигурными (9) спинками, позволяет предположить, что они выполнены в одной мастерской вольных или крепостных мастеров с разницей в несколько лет.

При внимательном осмотре серебрёных кресел с прямоугольными спинками (28) можно заметить несколько характерных особенностей их конструкции и отделки. Среди них — отсутствие резьбы в нижней части по фасаду спинки и широкая врезная галтель по краю подлокотников (33). Эти элементы указывают на то, что перед нами не обычные кресла a la Reine, а кресла-бержеры. Берже — это кресло формы a la Reine или кабриолет, с обитыми средниками подлокотников и спинки, низким сиденьем и вкладной подушкой, которое было изобретено сорока годами ранее. Они удобны, представительные и часто размещались свободно в интерьере, не прислоняясь к стенам, поэтому их обивка с обратной стороны выполнялась из той же ткани, что и снаружи. Напротив, задники обычных кресел a la Reine часто обивали однотонной тафтой или хлопчатобумажной тканью в клетку, чтобы сэкономить на дорогостоящей обивке. Крупные бержеры с «ушами» по бокам спинки на уровне головы, защищавшими от сквозняков, назывались «конфессиональными». Бержеры с приставным табуретом, повторяющим контуры фасада царги, назывались «дюшес» или «шезлонг». У самых больших моделей «дюшесов» могли быть два приставных табурета, но они также могли быть сделаны как единое целое (34). Существовали также широкие кресла «маркиза» и туалетные кресла с низкой спинкой. В гарнитуры также входила мебель для сидения на несколько мест, такие как канапе или софа, являющиеся синонимами дивана. Софа, изобретённая в XVII веке, обычно имела глухие подлокотники, известные как «щёчки». В XVIII веке стал популярен неоклассический диван «вейёз», отличавшийся от кровати по-польски лишь размерами и более округлыми формами (22).

Отсутствие следов от гвоздей на галтелях указывает на то, что серебряные бержеры никогда не были обиты в соответствии с их конструкцией. Согласно архивным документам, эти предметы мебели, созданные в XVIII веке, впервые были высеребрены и обиты только в 1816 году для Парадной спальни дворца в усадьбе Архангельское, по распоряжению князя Н.Б. Юсупова, находившегося тогда в Петербурге. Крепостные мастера, возможно, не знали о существовании такого типа кресел, как бержер, и не имели представления об особенностях его обивки. В донесении служителя усадьбы Григория Бредихина каркасы кресел, предназначенные для Парадной спальни, названы «старинными», что указывает на незнание об истинной природе бержеров. В тот период бержеры ala Reine были редки в обстановочных комплексах, в отличие от кресел-гондол, эволюционировавших из формы бержера-кабриолета. После эпохи Консульства и Империи бержеры ala Reine практически исчезли и вновь стали появляться в интерьерах лишь около 1830 года.

Особенность Парадной спальни в Архангельском, созданной в эпоху ампира, заключалась в том, что её обстановка должна была соответствовать устаревшим на тот момент неоклассическим образцам мебели, которые, согласно легенде, принадлежали сестре князя Н.Б. Юсупова — Евдокии Борисовне, герцогине Курляндской, умершей в 1780 году.

При разнообразии форм мебели для сидения эпохи классицизма гарнитуры обычно включали два или четыре бержера. Наличие шести одинаковых бержеров в одном интерьере, в сочетании с четырьмя меблированными креслами и при отсутствии других предметов мебели, кроме парадной кровати, представляется маловероятным. Возможно, это и стало причиной того, что бержеры обили, как обычные кресла a la Reine.

Бержеры аlа Reine XVIII века являются редкостью в отечественных музейных коллекциях, поэтому кресла из Архангельского, отличающиеся необычной формой и высоким качеством исполнения, можно считать уникальными примерами русской мебели в стиле французского неоклассицизма.

В декоре шести серебряных бержеров (28) использованы характерные для неоклассицизма декоративные элементы и орнаменты. Верхняя перекладина спинки украшена рельефным резным венком из роз, с переплетающимися оливковыми ветвями, перевязанными декоративным бантом. Тонко выполненная резьба навершия на кресле, послужившем образцом для изготовления остальных пяти, по своему качеству сопоставима с французской мебелью Анри Жакоба (гарнитур 1784 года из Коврового кабинета в Павловске) и Жана-Батиста-Клода Сене (37, 38). Венки из листьев и цветов с лавровыми или оливковыми ветвями являются одним из самых устойчивых и распространенных мотивов в декоративно-прикладном искусстве стиля Людовика XVI. Наставная прямоугольная деталь, расположенная на фасаде царги, характерна для мебели раннего классицизма и реже встречается в образцах 1780-х годов. Подлокотники соединены со спинкой изогнутой линией, что типично для дорогой мебели, тогда как на более простых изделиях они оставались горизонтальными относительно вертикальных опор спинки (33).

Ножки мебели для сидения заслуживают особого внимания, поскольку они также эволюционировали с развитием стиля. Прямоугольные, сужающиеся книзу ножки чаще встречаются в итальянской, английской и немецкой неоклассической мебели (35). Ножки серебряных бержеров можно назвать образцовыми для мебели в стиле французского неоклассицизма. Во-первых, они невысокие, что характерно для бержеров с низким сиденьем и высокой вкладной подушкой. Во-вторых, их форма круглая, точёная, с пропорциональным сужением книзу, и они украшены декором на трёх уровнях, что соответствует строгой классической схеме. Верхняя часть имеет точёные кольцевые окружности, средняя украшена резными каннелюрами, заполненными от основания к верху орнаментом из колокольчиков или спаржи, а нижняя часть, упирающаяся в пол и напоминающая черенок лопаты, украшена изящной резьбой из акантовых листьев в форме бутона — элемент, который можно встретить на лучших французских образцах. В конце эпохи «Людовика XVI», около 1787—1793 годов, средняя часть ножек часто делилась на два яруса, а верхняя часть украшалась ионическими капителями или плюмажем из страусовых перьев.

В 1785 году новый хранитель королевской мебели Тьерри де Виль д'Авре назначил столяра Жана-Батиста-Клода Сене одним из главных поставщиков королевского двора. Благодаря Сене в этот период был введён новаторский тип консоли подлокотника в форме балясины, который часто устанавливался вровень с передней ножкой. Подобные кресла с квадратными спинками из гарнитура Жоржа Жакоба представлены в экспозиции Кабинета императриц в Большом дворце Петергофа и считаются одними из лучших образцов конца Старого режима.

В отдельную категорию входят кресла и стулья, предназначенные для письменных и туалетных столов. Обычно это мебель с круглым вращающимся сиденьем, выполненная в строгих формах из вощеного или крашеного дерева. Например, бержер в кабриолете с поворотным сиденьем на центральной оси, созданный Сене около 1785 года для туалетного столика королевы (36). Форма и конструкция этих предметов продуманы для практического использования: низкая спинка и вращающееся сиденье были удобны для создания причёсок и пудрения волос. Кожаная обивка, известная своей практичностью, возможно, была добавлена позже. Конструкция подлокотников позволяет предположить, что изначально это кресло имело плетёные сиденье и спинку. В оформлении бержера привлекают внимание единая трактовка ножек и подлокотников с массивными декоративными волютами и изящными цветочными побегами — мотив, характерный для кресел второй половины 1780-х годов. Также примечательны для Сене высокие постаменты под консолями подлокотников и фризы, украшенные акантом, жемчужником и остролистником.

В преддверии Французской революции были созданы гарнитуры мебели, достигшие вершины стиля Людовика XVI, который исследователь французской мебели Пьер Верле охарактеризовал как «большой королевский стиль».

В 1785 году Мария-Антуанетта приобрела замок в Сен-Клу, который через два года был обставлен самой современной мебелью. Для королевской спальни был изготовлен золочёный ореховый гарнитур, включавший шесть кресел a la Reine, два бержера, каминный экран, ширму, кровать a la Polonaise, шесть курульных кресел, табурет и подставку для ног — «маршпье». Модели были разработаны по рисункам хранителя королевской мебели, а восковые модели создал скульптор Мартин. Столярные работы были выполнены Жаном-Батистом-Клодом Сеном (37). Гарнитур оформлен в античном стиле, в лучших традициях мебели «турецких кабинетов» графа д'Артуа: ножки в виде колчанов со стрелами, подлокотники в форме рога изобилия, резные фризы с бусами, плетёнкой и витковыми гирляндами. Верхняя перекладина прямоугольной спинки с «подплечиками» в форме коробова свода украшена резным фризом из стилизованных цветов лотоса и фигурой орла с венком из роз (что отсылает к австрийским корням Марии-Антуанетты) (38).

В 1788 году для туалетной комнаты королевы в Сен-Клу Сен создал кресла с подлокотниками в форме египетских кариатид (сейчас в Музее Метрополитен в Нью-Йорке). Архитектурные детали, такие как фигуры крылатых сфинксов и стилизованные цветы лотоса, использованные в неоклассической мебели, свидетельствуют о египтомании в парижской моде задолго до египетской кампании Бонапарта 1798 года. Сфинксы и другие египетские мотивы встречаются также на более ранних предметах, например, на парадной кровати 1784 года из гарнитура Анри Жакоба для Павловского дворца, а также в мебели Жоржа Жакоба.

В 1787—1788 годах был изготовлен гарнитур для Большого кабинета королевы в Сен-Клу, выполненный по той же схеме, что и для спальни. Хранитель королевской мебели предоставил рисунки, Мартин создал по ним модели, а мебельный гарнитур был изготовлен Сене, Валуа, Шатаром и Капеном. Этот гарнитур выделялся обилием украшений и безупречным исполнением (39). Превосходное качество французской неоклассической мебели обеспечивалось узкой специализацией парижских ремесленников, которые должны были соответствовать высоким требованиям и вкусу заказчиков, в данном случае утонченному вкусу Марии-Антуанетты. Дизайн мебели для кабинета королевы стал новаторским для своего времени. Например, кресло в полукабриолете сочетало современные детали и орнаменты: каннелированные колонки с ионическими капителями отделены от средника спинки и увенчаны фиалами в форме шишек пинии. Опоры подлокотников, оформленные как балясины, опирались на постаменты с резными пальметтами и соединялись с кубиками передних ножек. Декор включал характерные для Сене четырехлистники, витые каннелюры и резные цветочные венки на точеных ножках, рельефные шарообразные волюты на подъеме подлокотников и новый «античный фриз» из плетенки. Оформление этого гарнитура оказало значительное влияние на дальнейшие работы Сене и на мебельное производство в целом.

Модель кресел и стульев, созданная для кабинета королевы в Сен-Клу в 1787—1788 годах, была многократно воспроизведена французскими мастерами в конце XVIII и XIX веках. В 1788 году Обер Паран скопировал эту модель и, не имея зарегистрированных товарных знаков, рекламировал свои изделия как авторскую разработку. Примеры продажи таких копий XIX века были представлены на аукционах Christie's в Лондоне в 1976 году и в Нью-Йорке в 1989 году, как указывает Билл Пеллот. Антиквар Морис Сегур также атрибутирует аналогичные кресла a la Reine без клейм, окрашенные в белый цвет, к заказу 1787—1788 годов. Он отмечает, что отличить оригиналы от изделий конца XVIII века невозможно без наличия клейм. Упрощенная модель кресла Сене была особенно популярна в России в конце XVIII века. Один из ранних авторских вариантов создал Павел Споль для Кусковского дворца графа Н.П. Шереметева (см. статью И.К. Ефремовой в № 3 за 2002 год). Изучение работ Павла Споля в России показывает, что мастер был хорошо осведомлен о направлениях французского неоклассицизма и успешно применял лучшие идеи и решения в своем творчестве.

В 1787—1788 годах Жорж Жакоб участвовал в меблировке Салона игр короля в замке Сен-Клу. В новую обстановку вошли: 2 канапе, 2 бержера «в клетку» (или «à sagaie» с плетеной камышовой или тростниковой сеткой), 18 кресел «в клетку» (12 из них — «меблированные по-королевски» и 6 — «изогнутые в кабриолете»); 24 стула «в кабриолете» (12 — «в клетку» и 12 — «под обивку»), 6 «вейёзов», 5 курульных кресел, 4 табурета, экран и шестистворчатая ширма. Жакоб был ответственен за столярную работу, резьбу и позолоту, хотя имена других исполнителей остались неизвестны. Стоимость одного кресла без обивки составляла 444 ливра, из которых 24 ливра шли на столярную работу, 180 — на резьбу и 240 — на позолоту. Пример, приведенный Биллом Пеллотом, демонстрирует, что столярная работа была наименее дорогой частью процесса, хотя при атрибуции мебели нам наиболее важно именно имя столярного мастера.

Кресло из гарнитура Салона игр замка Сен-Клу (41, 15) отличается богатым орнаментом и демонстрирует решения, разработанные с 1784 года Тьерри де Вилем д'Авре, которые Жорж Жакоб мастерски реализовал. Среди элементов дизайна можно отметить тип вогнутой консоли с завитком, напоминающим волюту; прямоугольную, почти квадратную спинку; овальный выступ по фасаду царги с выпрямлением перед ножками; резной фриз из плетенки, украшенный цветочками; гладкий двусторонний кубик с небольшой розеткой в центре. В 1790 году Сене предоставил в замок Компьень гарнитур, повторяющий модели Жакоба 1787—1788 годов, за исключением некоторых деталей. В течение XIX века мебельные компании многократно копировали и подражали образцам из Сен-Клу.

Дорогостоящие обивки, выполненные в шпалерной технике или из шелка с ручной вышивкой, могли быть изготовлены заранее, и мебель изготавливалась по размеру уже готовой обивки. Например, в конце 1788 года столяр Жан-Батист Булар изготовил 24 кресла и 8 бержеров для замка Монтрёй, принадлежащего мадам Элизабет, сестре короля, в соответствии с предоставленной обивкой (42, 43). Эти предметы отличались прекрасными пропорциями и строгими формами, с несколькими резными деталями, выполненными самим Буларом. Подлокотники с волютообразным завершением и мягкой обивкой в форме лодки опираются на классическую консоль вогнутой формы, соединенную с кубиком передней ножки. На французских образцах мебели задние ножки обычно отклонены назад, хотя встречаются и вертикальные. Примечательной моделью стула является скругленное «каре» передних ножек, создающее плавный переход из фронтальной части в боковую (43, 46). Подобные стулья, изготовленные как столичными, так и крепостными мастерами в России, часто имели камышовую сетку, которую затем заменяли обивкой, как на стульях из усадьбы Архангельское (44, 45).

В 1789 году для обивки мебели Общественного салона замка Монтрёй была использована лампасная ткань «с фигурами циклопов» из запасников хранителя королевской мебели. Сене изготовил бержеры a la Reine, украшенные изысканным резным декором, полностью соответствующие традициям «больших кресел» конца 1780-х годов (46). Однако мадам Элизабет использовала эту мебель лишь краткое время: в октябре 1789 года она покинула Монтрёй, чтобы присоединиться к королевской семье в Тюильри. Резиденция, как и другие дворцы, была опечатана до августа 1793 года, после чего мебель была распродана на аукционах.

Такой же участи подверглись многие гарнитуры эпохи Людовика XVI. Тем не менее, история этих великолепных предметов декоративно-прикладного искусства сохранилась благодаря владельческим и авторским клеймам, а также архивным материалам того времени. В XX веке лучшие образцы были приобретены крупнейшими музеями мира и известными частными коллекциями. Сегодня мебель в стиле французского неоклассицизма продолжает цениться и является объектом пристального внимания антикваров и коллекционеров. Исследования и публикации, посвященные мебели эпохи классицизма, помогают в атрибуции неизвестных предметов на антикварном рынке.