В последние двадцать лет на российском антикварном рынке наблюдается печальная, но вполне предсказуемая тенденция: с ростом интереса к русскому антиквариату многие области коллекционирования становятся практически недоступными для собирателей.

Это происходит не только из-за стремительного роста цен на действительно ценные предметы, но и вследствие их исчезновения с рынка. В настоящее время практически невозможно собрать первоклассные коллекции икон XVI века, русской живописи XVIII века или парадного оружия императорской эпохи. «Перераспределение» предметов коллекционирования «первого уровня», начавшееся в 1990-е годы, практически завершилось, и появление этих предметов на антикварном рынке можно ожидать лишь через 20-30 лет. Однако это не значит, что не появятся новые области коллекционирования, где собирателей могут ожидать удивительные открытия. Одним из таких примеров является неожиданно возросший интерес к средневековой церковной металлопластике, который по своей значимости можно сравнить с «открытием» русской иконы в начале XX века.

Любой, кто хоть немного интересуется историей русского искусства, знает, как мало художественных объектов домонгольского времени сохранилось до наших дней. Очень немногочисленные иконы той эпохи уже давно нашли свое место в крупнейших музеях. То же касается и ювелирных изделий княжеских мастерских, которых несколько больше. Казалось бы, что при уникальности этих художественных объектов собиратели лишены возможности прикоснуться к ним... Это было бы так, если бы не существовала обширная группа предметов, обладающих значительной эстетической ценностью и достаточно массовых. Речь идет о предметах личного благочестия — нательных крестах и иконках.

Многочисленность предметов личного благочестия очевидна — каждый христианин носил нательный крест. Однако при этом удивляет разнообразие форм и высокий художественный уровень исполнения этих крестов. Многие из них, особенно крупные кресты-мощевики, являются замечательными образцами древнерусской мелкой пластики. В некотором смысле, по редкому сочетанию высокой художественной ценности и массовости, их можно сравнить с греческими монетами классической и эллинистической эпох.

Естественно, эти предметы привлекают внимание коллекционеров. Массовость в сочетании с художественной ценностью — явление редкое: с одной стороны, оно позволяет собирателю чувствовать себя обладателем значимого эстетического объекта, с другой — цена таких приобретений остается относительно невысокой, и что самое важное, на антикварном рынке этих объектов достаточно. Однако возникает вопрос: почему эта «идеальная» сфера коллекционирования открылась только сейчас?

Интерес к средневековой металлопластике возник еще в XIX веке, параллельно с зарождением российской археологии. Однако до середины 80-х годов XX века на антикварном рынке таких предметов было немного. Ситуация резко изменилась с распространением металлодетекторов в России: на рынок поступило огромное количество материалов, извлеченных из земли, значительную часть которых составляли предметы личного благочестия. Потребовалось более десяти лет, чтобы из этого потока предметов сформировался рынок, появились крупные коллекции и начал расти интерес к ним. На данный момент окончательное формирование этой области коллекционирования еще не завершено, что позволяет вдумчивым собирателям составить уникальные по полноте и значению коллекции.

В небольшой журнальной публикации невозможно охватить все разнообразие предметов личного благочестия, поэтому остановлюсь лишь на одной их группе — нательных крестах XI-XIII веков.

Несмотря на обилие материала, находящегося как у археологов, так и в частных коллекциях, эта тема остается практически не изученной. Нет ни одного полного свода типов домонгольских нательных крестов. Более того, принципы классификации материала еще не выработаны. Тем не менее, на эту тему существует множество публикаций, которые можно условно разделить на две группы: издания коллекций и статьи об археологических находках. Примером дореволюционной публикации нательных крестов, включающей предметы домонгольского времени, является знаменитое двухтомное издание коллекции Б.И. и В.Н. Ханенко, вышедшее в Киеве. После почти столетнего перерыва появился целый ряд каталогов частных коллекций с разделами, посвященными крестам XI-XIII веков. Среди них можно отметить «Тысячелетие креста» А.К. Станюковича, «Каталог средневековой мелкой пластики» А.А. Чудновца, публикацию коллекции вологодского собирателя В.М. Сурова, описание образцов домонгольской металлопластики Одесского музея нумизматики. Несмотря на различия в научном качестве описания, все эти издания объединяет одно — случайный подбор материала и отсутствие классификационного принципа. Если второе связано с научной неразработанностью темы, то первое свидетельствует об отсутствии серьезных, репрезентативных собраний, предоставленных для публикации их владельцами. Исключением является работа В.В. Нечитайло «Каталог христианских нагрудных изделий искусства периода Киевской Руси», в которой автор попытался систематизировать все известные ему типы домонгольских энколпионов, нательных иконок, крестов и крестовидных привесок. Несмотря на явную неполноту каталога и отсутствие жестких принципов систематики, эта книга на данный момент является наиболее репрезентативным собранием изображений домонгольских нательных крестов.

Статьи, посвященные археологическим находкам, которые не охватывают полные своды этих находок, не могут дать полного представления о типах крестов. Тем не менее, такие статьи помогают правильно датировать предметы и избегать ошибок, таких как описание предметов XV—XVIII веков, не относящихся к нательным крестам, как домонгольские кресты. Несмотря на недостаточную разработанность темы, мы можем выделить несколько крупных групп из известных нам типов крестов.

Самая редкая группа — тельные кресты с изображениями. В отличие от энколпионов и нательных иконок XI—XIII веков, где представлены изображения Иисуса, Богоматери, архангелов, святых и даже многофигурные сцены, на крестах-тельниках обычно изображено только Распятие, иногда с предстоящими. Единственное исключение — группа двусторонних крестов с изображениями святых в медальонах и редкий крест с Распятием с одной стороны и изображением святого Николая с другой. Этот крест является переливом с энколпиона, возможно, существуют и другие переливы с многофигурных энколпионов. В настоящее время опубликовано не более двух десятков типов домонгольских крестов с изображением Распятия. Кроме нескольких основных типов, эти кресты известны в России лишь в уникальных экземплярах. Однако сравнение их с византийскими крестами доказывает их иноземное происхождение, что делает редкость этих экземпляров относительной. Вопрос редкости «сюжетных» нательных крестов в домонгольскую эпоху в России требует дополнительного изучения. В Византии, от Причерноморья до Ближнего Востока, кресты с изображениями, чаще всего Распятия или Богоматери Оранты, встречаются не реже, чем орнаментальные кресты. В то время как в России в тот период наблюдается иное соотношение. Известен только один тип домонгольских нательных крестов с изображением Богоматери, хотя популярность тельных иконок и энколпионов с изображением Богоматери и святых, а также многофигурные кресты конца XIV—начала XVII века говорят о более широком распространении подобных изображений.

Орнаментальные украшения на крестах, составляющие более 90 процентов, имеют исконно русское происхождение. Прежде чем их охарактеризовать, необходимо обратить внимание на форму самих крестов. Морфология древнерусских нательных крестов поражает своим разнообразием. Такое богатство форм не встречалось в Византии и, насколько можно судить, в средневековой Европе. Этот феномен требует исторического объяснения.

Сначала кратко опишем самые характерные формы «ветвей» домонгольских нательных крестов. Ожидалось бы, что доминирующей будет прямоконечная форма «ветвей», как в Византии. Однако такая форма встречается редко и характерна лишь для ранних свинцовых крестов или крестов, практически лишенных орнаментального украшения. Крестов «мальтийского типа», с «ветвями», расширяющимися к оконечности, которые были очень популярны в Византии, в России известно лишь несколько типов, и то они встречаются достаточно редко.

Основную массу составляют кресты, ветви которых завершаются «криновидным», то есть подобным цветку лилии, окончанием. Утверждать, что такая форма «ветви» креста — чисто русская специфика, было бы неверно. Эта форма встречается и в Византии, но в очень небольшом соотношении к равноконечным крестам и преимущественно на Балканах.

Строго говоря, нельзя утверждать, что «криновидный» тип «ветвей» доминирует на тельных крестах XI—XIII веков в чистом виде. «Идеальный» криновидный тип составляет, возможно, не более четверти всех типов крестов этой эпохи. Однако принципиальное влияние «криновидной» формы на морфологию домонгольского креста-тельника очевидно. Помимо идеального «криновида» встречаются и другие формы завершения «ветвей»: три точки, расположенные треугольником, треугольник, окружность с тремя точками с внешней стороны, бусина с тремя точками или одной, и просто бусина или окружность. На первый взгляд, кажется, что округлое завершение «ветви» креста сложно свести к «криновидному», но если построить типологический ряд, легко заметить морфологическую трансформацию «криновида» в окружие или бусину.

Таким образом, выявляя доминирование «криновидного» типа «ветвей» креста, можно предположить, что характер его декора, неотделимый от его формы, будет определяться именно этой формой. Этим объясняется самобытность декора древнерусских нательных крестов.

Особую и весьма многочисленную группу составляют так называемые крестовидные привески. Их семантика до конца не ясна — в их формах присутствуют элементы как христианского креста, так и языческого амулета. Их сложно отнести к христианским предметам еще и потому, что крестовидная форма существует и в язычестве. Когда мы видим переплетенные крестовидным образом овалы, четыре круга, соединенные крестовидным образом, ромб с шариками на концах или криновидную привеску, напоминающую крест, нельзя с уверенностью сказать, что это христианское влияние или чисто языческая символика. На основании археологических находок можно лишь утверждать, что эти предметы бытовали в той же среде, что и кресты-тельники. Это дает основания рассматривать их в контексте предметов личного благочестия, пусть и с некоторыми оговорками.

Основным аргументом для разделения крестовидных привесок на «христианскую» и «языческую» группы (оба обозначения условны) может служить наличие или отсутствие многочисленных аналогичных предметов, происходящих с византийской территории. В случае с «крестовключенными» привесками их скорее можно отнести к предметам христианской культуры, чем языческой, поскольку существуют многочисленные аналоги, происходящие из Византии. В Херсоне этот тип крестов-тельников был одним из самых распространенных.

Однако стоит отметить, что на подвесках этого типа у большинства крестов, включенных в круг, — криновидные или близкие к криновидным завершения. Таким образом, даже в отношении этого типа, имеющего множество аналогов среди византийского материала, мы не можем говорить о полном заимствовании формы из Византии.

Интереснейший пример языческо-христианского синтеза — лунницы, включающие крест. Зная множество дохристианских типов лунниц, можно без сомнения утверждать, что крест на некоторых из них (хотя и достаточно редких) — элемент чисто христианский. Это следствие «двоеверия», то есть органического соединения языческих и христианских представлений в рамках единой модели мира. Хорошо известно, что «двоеверие» в народной культуре Руси сохранялось до самого позднего времени, и существование лунниц с крестом, которые должны быть включены как в своды домонгольских нательных крестов, так и в языческие амулеты, — ярчайшее его проявление.

Параллельно семантической типологии нательных крестов можно выделить несколько типологических групп, основываясь на материале и технике изготовления крестов. У серьезного коллекционера, стремящегося к предметам «первого уровня», неизбежно возникает вопрос: существуют ли золотые нательные кресты? Такие предметы, конечно, были, но только в княжеском обиходе. Известны лишь единицы золотых крестов, происходящих с территории Руси. В то время как в Византии и на Кавказе они не были редкостью. Нательные кресты из листового золота с полудрагоценными камнями встречаются относительно часто, однако полновесные золотые кресты довольно редки. Поэтому на Западе, как и в России, их практически невозможно увидеть на антикварном рынке.

Серебряные нательные кресты XI—XIII веков представляют собой весьма немногочисленную группу предметов. В основном это небольшие кресты простых форм с «ветвями», заканчивающимися бусинами, и довольно крупные кресты с «скандинавским» орнаментом. Серебряные кресты необычных форм встречаются крайне редко. В публикациях об археологических находках упоминаются погребальные кресты из листового серебра, однако на антикварном рынке они практически не встречаются.

Отдельную группу составляют каменные нательные кресты, которые отличаются простотой формы и отсутствием резьбы. В некоторых случаях они обрамлены в серебряную оправу. В основном они сделаны из шифера, реже — из мрамора. За редким исключением, эти кресты имеют византийское происхождение. Хотя каменные нательные кресты не являются объективной редкостью, поскольку их часто находят во время раскопок на византийской территории, на рынке они встречаются не так уж и часто. Это объясняется просто: с помощью металлодетектора их найти нельзя, их обнаруживают только случайно. Интерес к этим предметам невелик, так как практически невозможно удостоверить их подлинность. Это можно сделать лишь исходя из специфичности камня, из которого такие кресты обычно изготовляли.

Очень многочисленна группа эмалевых крестов. Стандартный «киевский» тип такого креста — наиболее встречаемый тип домонгольских крестов. Разнообразие подтипов внутри общего типа простейшего эмалевого креста достаточно велико. Помимо базового разделения на два подтипа по количеству шариков, которыми заканчивается «ветвь», они различаются цветом эмали, а также декором оборотной стороны. Если в большинстве своем эти кресты двухсторонние, то к более редкому типу можно отнести односторонние кресты с гладкой оборотной стороной, с гравированным крестом на ней или с надписью, чаще всего нечитаемой из-за плохого качества отливки.

Кроме типа эмалевого креста с «криновидными» завершениями «ветвей», существуют и более редкие виды: «прямоконечный» тип и тип с закругленными концами ветвей. К ним примыкает довольно многочисленная группа крестов или крестовидных привесок очень необычных форм, не имеющих аналогов ни среди византийских, ни среди русских предметов. В качестве аналогии можно привести лишь крестовидный орнамент на большой группе крупных домонгольских пуговиц, также украшенных эмалью.

Вообще, появление массового эмалевого производства в Киевской Руси представляет собой загадку. В то время как на Руси эмалевые кресты были одними из самых распространенных, в Византии они встречались довольно редко и не относились к предметам массового производства. Таким образом, византийское влияние здесь практически исключается. В то же время на территории современных Брянской и Курской областей, а также на Киевщине в III—VII веках н.э. существовал крупный центр эмалевого производства. Многочисленные лунницы и фибулы с многоцветными эмалями, украшающие ныне лучшие музейные коллекции и частные собрания, наводят на мысль о возможной преемственности между этими древними мастерами и киевскими ремесленниками, создателями столь популярного некогда типа креста-тельника.

Что касается «технической» стороны интересующего нас материала, нельзя обойти два ключевых вопроса, волнующих любого коллекционера: степень редкости предметов и проблема их подлинности. Часто при общении с коллекционерами и дилерами можно услышать, что тот или иной домонгольский крест «уникален». Однако опытный коллекционер знает, что многие кресты, помеченные в публикациях как крайне редкие, встречаются на антикварном рынке в десятках экземпляров. Это не свидетельствует о некомпетентности составителей таблиц редкости, а объясняется особенностями самого изделия.

За исключением редких случаев, большинство нательных крестов изготавливались литьевым способом, что предполагает наличие множества идентичных предметов. Мы знаем множество примеров повторной отливки, где качество изделия может немного ухудшиться, но сам тип и его мелкие детали сохраняются. Вероятно, кресты в домонгольское время не переплавляли, поэтому все экземпляры, попавшие в землю, ждут своего часа. Иными словами, действительно уникальный литой крест — почти невероятное явление. Рыночная редкость объясняется тем, что в отличие от Византии, где существовали крупные центры массового литья, на Руси мастерские были рассредоточены по всей территории государства. Изделия локальных мастерских в основном не выходили за пределы небольшого региона. Если место производства какого-либо необычного типа крестов еще не найдено, этот крест может рассматриваться как очень редкий. Но как только будет обнаружен центр производства, на рынке появятся десятки похожих предметов. Таким образом, редкость медных крестов-тельников всегда относительна.

Серебряные кресты объективно достаточно редки, но из-за своей невыразительности, малого размера и отсутствия интересного декора они часто не привлекают серьезного внимания коллекционеров. Наибольшую, хотя и относительную, редкость могут представлять кресты необычной формы. Это связано с неразвитием этого сегмента рынка и отсутствием серьезных каталогов, из-за чего коллекционеры в основном ориентируются на форму креста, игнорируя орнаментальное оформление и мелкие разновидности.

Вопрос подлинности, который вызывает множество проблем при сборе энколпионов, змеевиков и нательных иконок, почти не затрагивает сферу крестов-тельников. Относительно низкая стоимость крестов, их массовость и отсутствие широкой сети покупателей практически исключают риск столкновения с подделками. Даже если подделки и встречаются, это скорее копии, сделанные «для себя», а не злонамеренные фальшивки. Исключение составляют немногочисленные «византийские кресты», которые попадают на рынок из Болгарии, ставшей известным центром производства поддельных «антиков». Однако болгарские подделки можно легко распознать из-за их низкого качества исполнения.

В то же время, поток подлинных крестов из Крыма создает на рынке двойственную ситуацию в отношении необычных, то есть «нехарактерных», крестов домонгольского типа. Это иногда приводит к курьезам, когда, например, из-за общего недоверия к незнакомым предметам настоящий эксперт может приобрести подлинный домонгольский крест необычной формы или интересный образец византийского импорта за бесценок.

Этот краткий набросок типологического описания крестов-тельников домонгольской эпохи поднимает важные вопросы, касающиеся не только данной темы, но и истории христианизации Руси в целом. Особенно поражает иконографическая и типологическая обособленность древнерусских крестов-тельников от византийских образцов. Византийская традиция, хотя и сформировала русские типы крестов-энколпионов, практически не повлияла на развитие крестов-тельников.

Ранее, когда единственным источником изучения предметов металлопластики были археологические раскопки, существовало мнение, что энколпионы использовали только представители элиты. Массовые находки энколпионов на селищах опровергли это представление, показав, что не существует четкого сословного разделения между типами крестов. На самом деле можно выделить два принципиально различных типа носимых крестов: один — полностью ориентирован на византийские образцы, т.е. кресты-энколпионы, и другой — небольшие кресты-тельники, которые почти полностью связаны с местной, славянской культурой.

Славянская культурная ориентация этих крестов прежде всего связана с язычеством. Это не означает противостояния язычества и христианства, а скорее их синтез. Крест, как символ принадлежности к христианской общине, приобрел в народном сознании амулетное значение. Крест-тельник стал не просто предметом личного благочестия, а инструментом взаимодействия человека со внешними силами. Таким образом, кресты-тельники приобрели охранительные функции. Орнаментальное оформление домонгольских крестов, не имеющее аналогов среди византийских образцов, находит параллели в оформлении щитков перстней, которые также имели охранительное значение.

«Двоеверие» как ключевой аспект русской культуры пока недостаточно изучено, поскольку источники об этом крайне ограничены. Древнерусская металлопластика представляет собой один из самых перспективных и богатых источников для новых открытий в этой области. Коллекционер, исследующий эти предметы, сталкивается с историей в ее ещё неизведанном и нерассказанном виде. Это действительно захватывающее и ценное направление для исследования, и именно стремление к раскрытию неизведанного и побуждает истинного коллекционера к поиску и открытию новых знаний.

Сегодня рынок предметов христианской металлопластики, как в России, так и за рубежом, пока еще находится в стадии становления. Пройдя двадцать лет назад начальную фазу, когда любой домонгольский крест можно было купить за $5, рынок постепенно определяется с ценами. Поскольку справочных изданий на эту тему нет, как нет и достаточного количества серьезных игроков в этом сегменте рынка, факт редкости предмета сегодня практически не влияет на ценообразование, определяемое личными эстетическими критериями дилеров и коллекционеров. Отсутствие системного приоритета при составлении коллекций приводит к принципиальной типологической неполноте собраний, то есть объект рассматривается как «уникальное» произведение искусства, а не как предмет системного коллекционирования, подобно монетам. В ближайшее время можно ожидать появления и серьезных справочных изданий, посвященных древнерусской металлопластике, и дилеров, владеющих материалом в такой степени, чтобы обеспечить составление системной коллекции. Все это будет способствовать стабилизации рынка и появлению известных собирателей, что, в свою очередь, приведет к естественному росту цен, колеблющихся на данный момент в среднем в пределах от $10 до $200 за нательный крест XI — XIII веков.

Н.Б.